Пока я сидел там, время от времени снимая кислородную маску в отчаянных и бесплодных попытках втянуть в себя больше воздуха и кислорода из разреженной атмосферы, по снежному склону спустился Жан-Клод и сел на камень рядом со мной.
— Я так рад тебя видеть, — прохрипел я.
— И я рад тебя видеть, Джейк. — Он улыбнулся мне, наклонился вперед и опустил подбородок на рукавицы, обхватившие лопатку ледоруба. У него не было ни кислородного аппарата, ни маски. Я подумал, что они, наверное, слетели, пока он падал на ледник.
— Погоди, — сказал я, пытаясь мыслить ясно. Я знал, что здесь что-то нелогично, но не мог сказать, что именно. — Откуда у тебя ледоруб? — наконец спросил я. — Я видел его привязанным к рюкзаку Реджи, когда они с Диконом пошли к вершине.
Жан-Клод показал мне светлую деревянную рукоятку ледоруба. На ней были три зарубки на расстоянии примерно трети от головки.
— Я взял ледоруб Сэнди Ирвина оттуда, где ты оставил его на камне, — ответил Же-Ка. — Сэнди сказал, что не возражает.
Я кивнул. Это все объясняло.
Наконец я набрался смелости и спросил:
— Каково это, быть мертвым, друг мой?
Же-Ка характерным галльским жестом, к которому я привык, пожал плечами и снова улыбнулся.
— Être mort, c’est un peu comme être vivant, mais pas si lourd,[62] — тихо ответил он.
— Я не понял. Можешь перевести, Же-Ка?
— Конечно, — сказал Жан-Клод. Вонзив клюв ледоруба глубоко в снег, чтобы на него можно было опереться, он повернулся ко мне. — Это значит…
— Джейк! — Голос Пасанга доносился из-за снежной пелены.
— Я здесь! — прохрипел я, стараясь не закричать от боли в горле. — Я здесь с Жан-Клодом.
Же-Ка достал часы из кармана пуховика Финча.
— Мне нужно идти вперед и разметить маршрут для вас с Пасангом. Поговорим позже, мой дорогой друг.
— Ладно, — согласился я.
Из снежного вихря вынырнул Пасанг с двумя полными кислородными баллонами и еще одной брезентовой сумкой с едой и другими необходимыми вещами.
— Я вас плохо слышал, мистер Перри. Что вы только что крикнули?
Я улыбнулся и покачал головой. Боль в горле была слишком сильной, и испытывать ее еще раз совсем не хотелось. Пасанг вставил запасной баллон в раму у меня за спиной, снова установил регулятор расхода на максимум, убедился, что воздух идет по трубкам, и помог мне прикрепить ремешок кислородной маски к кожаному мотоциклетному шлему.
— Становится холоднее, — сказал он. — Мы должны идти, пока не доберемся до четвертого лагеря на Северном седле. Вы не возражаете, если мы пойдем в связке… короткой… пятнадцать футов? Мне нужно вас видеть — или слышать, если понадобится помощь — даже при такой метели.