Вскоре офицер почувствовал запах дыма. Осторожно продвигаясь, он заметил под скалой небольшую избушку, сложенную из почерневших от времени бревен плавника – видно, старое рыбацкое или охотничье зимовье. Над железной трубой, торчавшей из крыши, вился дымок. На камне у выхода сидел молодой бородатый парень в синем свитере и рубил на щепу какие-то доски. Рядом лежали две крупные, только что подстреленные, утки-крякаши с еще мокрым оперением.
Бобровский махнул рукой морякам – обходите, мол, справа и слева. А Егоркин заставил моряков передвигаться ползком, видел, как Свиркин прополз через дождевую лужу, запачкавшись в зеленоватой от цветущей воды, глине. Удовлетворенно отметил – пусть знают, почем она, романтика, и как она пахнет! То есть – пылью и болотной гнилью… еще порохом – но это – не дай Бог!
Егоркин хотел сказать – мол, не надо, уже раскрыл было рот – этот парень и его спутники явно не подходили на роль бандитов и диверсантов, скорее всего… Но было поздно!
– Всем – стоять! Руки вверх! За голову! – заорал Бобровский и кинулся вперед. – Не двигаться! Забросаем гранатами! Всем выйти!
Матросы, щелкая предохранителями и затворами побежали к домику.
– Так что им делать – ехидно поинтересовался Егоркин – не двигаться или всем выйти? А?
Бобровский сделал вид, что не услышал критики и не удостоил мичмана ответом, и бегом помчался к распахнутой двери.
Навстречу ему кинулась под ноги собачонка – помесь лайки и дворняжки, но, увидев вооруженных решительно настроенных людей, приняла верное и грамотное решение – метнулась обратно в избушку и забилась под нары в самый дальний угол.
– Грамотное решение! – вслух одобрил собаку Александр Павлович.
Бородатый парень не вовремя встал с камня, но разгоряченный Богомазов стукнул его автоматом, отправив на землю. Палыч недовольно поморщился. Оправдываться придется – наверняка!
– Стукни его еще раз – пусть он станет фиолетовым! – язвительно «одобрил» он Богомазова фразой из мультфильма.
Из избушки с поднятыми руками вышли четверо – пожилой мужчина в кожаной куртке поверх клетчатой рубашки, еще один парень в очках с толстыми стеклами в линялой и потрепанной штормовке и вязаной шапке и две перепуганные девушки, в цветных синтетических куртках.
Боевой пыл у бойцов остыл, и уже выдыхался, Бобровский к этому моменту стал нормально соображать – он вежливо представился и спокойно попросил предъявить документы.
Егоркин тем временем зашел в зимовье и бегло огляделся – ага, карты, журналы, фотоаппарат, какие-то инструменты, приборы. Сверху лежал справочник по Кандалакшскому заповеднику.