— Там, в комнате. Сидит и смотрит по сторонам глазищами. Я ему деревянные кубики дала, они прочные. Пусть мозги развивает!
Вика удивленно отшатнулась от вешалки:
— Кубики?.. Он — это кто?
— Да тот мальчик, что в прошлый раз пепельницу разбил.
— Как он у вас очутился?
— Его привел представительный мужчина в очках и в шляпе. Мужчина сказал, что вы всегда присматриваете за мальчиком, когда бывают какие-толекции.
— Вот негодяй!
Вика произнесла эти слова так громко, что из соседней комнаты высунулась невозмутимая щекастая физиономия Антона и вежливо поздоровалась:
— Добрый день тетя Вика!
— Виктория Сергеевна! И только так!
По правде говоря, добрый день уже клонился к закату. Времени на спасение оставалось мало. Вика начала усиленно соображать и действовать. В ее планы на сегодняшний вечер не входила варка макарон для Антона, однако с Гузыниным так и не удалось созвониться — нынче он читал свои лекции в каком-то отдаленном филиале. Вокруг филиала (Вика по телефону добралась до деканата и узнала подробности) копали траншею и, как водится, перекусили телефонный кабель, так что связи с этим гиблым местом не было никакой. А ведь надо срочно сбыть с рук Антона и выполнить рекомендации Пролежнева — спрятаться в месте, недосягаемом для бандитов. Не оставить ли мальчишку у Шемшуриных? Куда можно податься с двумя детьми? Разве что в канализационный люк, как сделала радистка Кэт. Вика лихорадочно перебрала в уме возможные варианты укрытия. Малозаметных дальних родственников у нее в Нетске не было. Не было вообще никаких. Гузынин до глубокой ночи недосягаем. Подруги… Любка Мюллер давно в Штутгарте, у Жанны невероятно вздорная и негостеприимная мать. Она дуется на Вику с тех еще пор, когда пришлось занимать кавказский парик. Галина разводится с мужем. У них отдельные ключи от разных комнат в единой тесной хрущобе. На кухне каждый день скандалы, драки, и однажды Вику, которая зашла проведать подругу, этот отделившийся муж едва не ошпарил кипятком из мантоварки. Вика так и не поняла, почему муж взбесился, но он стал размахивать мантоваркой, а потом безобразнейше ругался минут сорок. Нет, это все не то!
Вдруг Вику осенило. Ведь у этих двоих несчастных детей есть соответственно отец и мать! Которые преспокойно дышат свежим воздухом и занимаются разнузданным сексом в райских условиях бывшего санатория “Картонажник”. В воображении Вики мгновенно воздвигся главный корпус с грудастыми мозаичными пловчихами и его верхние окна, розово и ослепительно озаренные закатом. И шумят кругом бархатные черные ели, и пахнет смолкой, и можно на полянах найти те прелестные желтые цветы, которые Вика считала подснежниками, а Римма Васильевна из кишечного домика назвала как-то по-другому… Стоит ли думать теперь о любви и Пашке? Ведь если Очкастый и его громилы идут по следу и хотят убить, а она, Вика, стоит в чужой прихожей и не знает, что делать… Она нашептывала себе жалостные слова, но в душе бестрепетно решила разметать любовное гнездышко Пашки. Эпоха секс-туризма сегодня же в “Картонажнике” закончится с появлением двух неприкаянных малюток. Антона тоже надо обязательно отправить к мамочке! Пусть отныне спортсервисовские любовники воспитывают потомство, а Вика отправится ночевать хотя бы к Жанне, сварливая мама, которой все же предпочтительней бесноватого Галкиного мужа. Хорошо, что детишки побудут на свежем воздухе. Ради этого и занятия в школе не грех пропустить, все равно майские праздники на носу. Вот решение всех проблем?