Задались веселые деньки! А потом угодили в хитрую ловушку. Арнийцы, арнидокцы, герийцы и лекантицы забыли свои извечные дрязги и устроили ненавистному Рыжему Крюку западню. Сам Крюк ушел, но его капитаны нет. Мы дрались отчаянно, однако и мой "Скорпион" взяли на абордаж, и теперь я снова в Ревентоле. Я и семеро тех, кто выжил на корабле.
Парней построили гуськом, сковав кандалы одной цепью. Впереди высилась могучая фигура Чекко, за ним — близнецы Жак и Жан. В затылок Жану смотрел седой Гюг, моя правая рука на "Скорпионе". Рубаки Лоис и Дино оказались неразлучны даже здесь, они стояли рядом. Последним был Булез. Замок цепи на моих оковах щелкнул за его спиной.
Тюремные алебардисты заняли места по обе стороны от нас.
— Живо вперед!
Заключенных направили к противоположному краю площади сквозь прямой проход в орущей толпе, осыпающей пиратов проклятиями и ядовитыми насмешками. Люд сдерживался двойным рядом королевских гвардейцев в идеально сшитых камзолах и позолоченных кирасах. Рядом с ними любой из тюремной стражи смотрелся гадким утенком.
Когда до гранитного помоста, на котором обычно вершили правосудие королевские судьи, было уже не более двух десятков футов, алебардисты остановились. Под улюлюканье ревентольцев нас заставили упасть на колени и велели ждать. Недолго.
На помост взошел судебный пристав. Призвав к тишине, он громогласно объявил:
— Верховный судья Высокого трибунала королевства лорд Деспилье!
Наверх поднялся граф Альберт Деспилье. Поджарый, с вытянутым высохшим лицом, черными, глубоко посаженными глазами, он как нельзя лучше подходил под свою недобрую репутацию. Облаченный в пурпурную мантию, судья смерил холодным взглядом притихших горожан и уселся в высокое кресло, поставленное справа от пустующего места короля.
Вдовствующая королева-мать Мария-Луиза почила три недели назад, и убитый горем сын, теперешний король Герард V, оплакивал утрату в аббатстве Мон-Терье. Хотя лично я полагал, что Герард предавался в аббатстве отнюдь не траурному молению. О враждебных отношениях Герарда с матерью поговаривали далеко за пределами королевства.
Слева от монаршего трона пустовало место кардинала. Кто же в нем устроится? Старческая немощь кардинала Кунигуда давно стала притчей во языцех. Неужели и оно будет незанятым?
— Архиепископ Антуан! — известил пристав, разрешив мои раздумья.
Кто ж еще! Архиепископ слыл первым из претендентов на мантию Кунигуда.
Антуан оказался высоким человеком с открытыми и благородными чертами лица. Однако, как ни крути, он член Высокого трибунала, и при этой мысли зародившаяся было симпатия молниеносно исчезла.