В 972 году разбойники захватили необыкновенного пленника. На дороге, ведущей к Большому Сен-Бернару, в долине реки Дранс, был захвачен аббат Клюни Майоль, возвращавшийся из Италии и попавший в засаду. Его отвели в одно из горных убежищ, которыми часто пользовались сарацины, поскольку им было трудно всякий раз возвращаться в свою крепость. Они отпустили Майоля, получив огромный выкуп, собранный монахами. Настоятель Клюнийского аббатства, реформировавший столько монастырей, был почитаемым другом, духовником и, если позволено будет так выразиться, домашним святым многих королей и баронов, в частности, графа Прованса Гильома. Гильом догнал на обратной дороге разбойников, совершивших святотатственное нападение, и разгромил их; затем собрал под свою руку множество сеньоров из долины Роны, между которыми впоследствии разделит отвоеванные земли, и повел их на крепость Френе. На этот раз крепость пала.
Для сарацин это стало концом разбоя на весьма обширных территориях. Разумеется, побережье Прованса и Италии по-прежнему оставалось доступным для их набегов. Еще в XI веке монахи Йереких островов занимались выкупом христиан, захваченных и увезенных в Испанию арабскими корсарами, еще в 1178 году около Марселя сарацины захватили множество пленников. И все-таки в Провансе — и в предгорье Альп, и на побережье, — крестьяне вновь могли обрабатывать свои земли, а пути через Альпы снова стали более или менее безопасными, как и все остальные дороги через перевалы Европы. В Средиземноморье жители торговых городов Италии: Пизы, Генуи и Амальфи — с начала XI века перешли к активному наступлению, они выгнали мусульман с острова Сардиния, добирались до них и в портах Магриба (с 1015), и в Испании (в 1092) и начали очищать свои воды, относительная безопасность которых — вплоть до XIX века безопасность на Средиземноморье была только относительной — имела величайшее значение для их торговли.
Венгры, или мадьяры[4], появились в Европе так же неожиданно, как гунны. Средневековые писатели, которым пришлось хорошо с ними познакомиться, простодушно удивлялись, почему римляне нигде не упоминают о них. Нужно признаться, что древняя история венгров для нас еще темнее, чем история гуннов, потому что китайские источники, которые гораздо раньше западных начинают помещать сведения о «хиун-ну», как они называли гуннов, не дают о венграх никаких сведений. Ясно одно, новые завоеватели несомненно были типичными кочевниками азиатских степей: кочевники могли отличаться друг от друга языком, но были удивительно похожи образом жизни, продиктованным единой средой обитания, все они были табунщиками и воинами, пили молоко кобылиц, жили охотой и рыбной ловлей и были прирожденными противниками земледелия. По типу языка мадьяры относятся к финно-угорской группе, в настоящее время к венгерскому языку ближе всего говоры некоторых народностей Сибири. Однако многочисленные переселения повели к тому, что и сами венгры, и их язык подверглись воздействию тюркских народов и сильно изменились под их влиянием.