Матильда поднялась со своего кресла. С каминной полки она сняла новую свечу и зажгла ее.
— Идемте, — сказала она, — я покажу, где вы будете спать.
Грант тоже стал подниматься с кресла. По чистой случайности он взглянул на Аннабель и был поражен, как внезапно и странно изменилось ее лицо — оно выражало почти ненависть. Грант наклонился так, чтобы ее голова оказалась между ним и керосиновой лампой, и еще раз недоверчиво взглянул на нее. Недавнее выражение, если оно и было, исчезло с ее лица. Аннабель спокойно смотрела на него, однако в глазах ее оставалось то нечто, чего он не мог отгадать.
— Идемте, я провожу вас, — повторила Матильда.
Грант встал. Флип обернулся и напоследок еще раз дерзко облаял огромного косматого пса, лежавшего теперь в стороне от камина. Не получив ответа, Флип затрусил за хозяином.
Они прошли прекрасно отделанной, но почти совершенно пустой прихожей, и по широкой дубовой лестнице поднялись на второй этаж. Из‑под двери одной из комнат просачивался слабый желтый свет; Матильда на секунду остановилась возле нее и прислушалась.
— У вас есть еще гости? — поинтересовался Грант.
— Это гость Аннабель, — ответила Матильда. — Вы — мой гость. Идите за мной, пожалуйста.
Она привела его в спальню с огромной кроватью, задернутой пологом; кроме кровати в комнате ничего не было. Матильда поставила свечу на стол и откинула угол похожего на лоскутное одеяла. Она потрогала простыни и одобрительно кивнула. Машинально Грант последовал ее примеру. К его удивлению простыни были теплыми. Матильда указала на большую медную грелку с длинной рукояткой, стоявшую в дальнем углу у камина; тоненькой струйкой из нее поднимался дымок.
— Вы кого‑нибудь ждали сегодня вечером? — с любопытством спросил Грант.
— Мы все время ждем, — ответила она.
Забыв пожелать ему спокойной ночи, Матильда вышла из комнаты. Грант окликнул ее, но она не отозвалась; с лестницы донеслись ее ровные шаги. Снова нависла гнетущая тишина — тишина внизу и тишина вокруг, в комнате, отведенной Гранту. Флип в это время обнюхивал углы и закоулки, фыркал, сопел и по временам тихо рычал. Открыв окно, Грант потянулся за сигаретой.
— Не знаю почему, только вы мне совсем не нравитесь, девчонки, — проговорил он. — Странный у вас дом.
* * *
За окном смотреть было не на что; шум близкой речки и дождевые капли, ударяющие в стекло, заглушали все остальные звуки. Неожиданно Грант вспомнил о сумке с вещами; оставив дверь открытой, он спустился на кухню. Обе женщины сидели точно так же, как они сидели до его прихода или во время еды. Обе смотрели на него, но ни одна не произнесла ни слова.