В воздухе просвистел бич, и невероятная боль, которой она никогда не испытывала в жизни, казалось, разрезала ее тело пополам.
«Великий Боже, помоги мне вынести это», — молилась она, подавляя рыдания, подступавшие к горлу, и ожидая новых и новых ударов.
Она знала, что боль скоро убьет ее, и продолжала молиться.
«Великий Боже, помоги мне молчать. Боже, не дай ослабеть моим силам».
— Так что они говорили? Расскажи, что они говорили?
Она слышала вопросы лорда Танета, доходящие до нее сквозь молитвы, его громкий голос, который приходил откуда-то издалека, сквозь боль и муки.
Со сверхчеловеческим усилием она заставила себя ответить ему:
— Я спрошу королеву, — насмешливо сказала она. — Ее величество даст вам информацию лучше моей.
Она услышала, как он захрипел от ярости, и бич еще раз разрезал воздух, и невольно от невыносимой боли она вскрикнула.
— Вот так-то лучше, — услышала она чей-то голос. — Еще немного, и мы узнаем правду.
— Хенгист, я люблю тебя, — прошептала Андора. — Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Каким-то странным образом его имя и слова любви придавали ей силы. Она больше не кричала, но боль приближала ее к агонии, все ее тело словно распадалось на множество отдельных частей.
«Я люблю тебя, и ты никогда не узнаешь об этом», — шептало ее сердце. Потом, когда бич обвил ее еще раз и она почувствовала, как хлынула кровь, милосердная тьма покрыла ее, и она с благодарностью погрузилась в нее и, теряя сознание, все еще шептала искусанными губами:
— Я люблю тебя! Я люблю тебя!
Хенгист Вейк был взволнован. Он пытался думать о посторонних предметах, но мысли его все время возвращались к бледному, испуганному личику с темными кругами под глазами.
«Я должен извиниться перед ней», — повторял он про себя в десятый раз.
Он едва мог в это поверить, но чувствовал, что на нем лежит ответственность за душевное состояние Андоры.
«Как я мог оказаться таким дураком и оскорбить ее грубым поцелуем», — спрашивал он себя.
Утром в саду он решил все объяснить, принести свои извинения, рассказать, как нелегки ему дворцовые условности и обычаи. У него было ощущение, что она поймет его. Ее отец был солдатом и наверняка рассказывал ей о прямых и грубоватых манерах мужчин, которые привыкли больше действовать, чем говорить.
Но все утро он оказался занят у лорда Эссекса. Сначала они занимались спортом, потом обсуждали политические новости, затем засели за карты, но мысли Хенгиста были далеко, и наконец лорд Эссекс с упреком сказал:
— Что с тобой сегодня, Хенгист? Твое тело здесь, а душа далеко от нас.