— Ты имеешь в виду фокусником?
— Волшебником.
— Фокусником.
— Волшебником.
— Друзья! — Генри подскочил и бешено зааплодировал. — Наш дорогой Алекс Рейнольд покажет нам свое мастерство. Похлопаем Алексу!
Никто не захлопал, как будто бы все руки были заняты едой, и Генри медленно опустился на стул.
— Я, с огурчиком во рту, обнимаю Маги на глазах у всех, — Алекс показал, как он это сделал. — На сцене мы никогда не делали вид, что целуемся, мы действительно целовались, но вчера мы превзошли себя.
— О поцелуях я вам позже кое-что расскажу, — вставила Аннабель. — Вы будете смеяться до смерти.
— Сделайте это! — Генри пытался взглядом заручиться поддержкой Маги, но та не хотела мешать Алексу. Казалось, она ждала, что он еще выкинет.
— Поцелуй! — воскликнул Алекс. — Огурчик попадает к Маги, и она застывает, как соляной столб. Это просто умора!
— Да, я действительно был там и видел, — застонал Альф. — Это было потрясающе.
— Вы совершенно не понимаете, когда вам лучше промолчать, — напустился на него Генри.
— Что я такого сказал? Вы злой, толстый, старый человек, — обиделся Альф. — Ханк, этот злой, старый, толстый мужчина ругается на меня. А я только сказал, что Маги выглядела неподражаемо смешно. Рядом со мной зритель так смеялся, что чуть не упал со стула. От радости он бил себя по ногам и задел меня.
— А что вы сделали? — спросил Генри, который понял, что за эту соломинку он должен ухватиться.
— А, теперь вы хотите это знать, — заворчал Альф. — Сначала ругаетесь, а потом выспрашиваете. Я тоже стукнул его, но он даже не заметил, так как Маги выглядела настолько смешно, так необыкновенно комично, что…
— Да, да, да, это мы уже знаем, — прошипел Генри.
— Ханк, теперь он снова грубо обращается со мной!
Из всего этого Алекс ничего не понял. Он изображал застывшую Маги, раздутые щеки, круглые вытаращенные глаза — просто карикатура, над которой все с удовольствием смеялись, в то время как улыбка Маги становилась все более натянутой.
— Уук ниик грамм! — Алекс передал неописуемое клокотание и шипение, похлопал в ладоши и показал на сидящую рядом Маги. — Так она начала свой волнующий монолог, невнятно и гнусаво. Вы не верите? Таких ужасных звуков не слыхала ни одна сцена мира! Я клянусь! Это был позор столетия!
Алекс почти кричал от смеха и бил руками по столу, как по барабану. Все смеялись вместе с ним, за исключением Генри Мортимера и Маги.
Наконец смех Алекса перешел в непрерывный стон, он откинулся на стул и захрипел приняв положение беременной женщины.
— Но самое интересное еще впереди. — Он смочил пересохшее горло очередным глотком вина. — Я держал ее руки нежно и крепко, так как хорошо знаю свой сахарный кусочек.