Путилин не поднял взгляда от стола, но четко сказал.
– Кого первым доставить? – повторно спросил помощник.
– Никого.
– А…, – начал Жуков.
– Можно конечно их сюда за этот стол, но я думаю, наш преступник ждет такого поворота. Он готов, да и улик против него нет. Каждый раз он появлялся в разном обличье. Остается голос, но он держал себя в руках, никогда не нервничал. Голос же мог изменять, он – не улика, – последнее слово Иван Дмитриевич произнёс, растягивая по слогам.
– Можно, – Михаил показал на стул.
– Да, да, присаживайся, – кивнул начальник сыска.
– Тогда каковы наши действия?
– Не знаю, – потом, глядя в окно, хозяин кабинета добавил, – пока не знаю. Наш разыскиваемый опасен, но не в этом главное. Он хитер, невероятно хитер. Его надо брать на горячем, а на это необходимо время.
– Иван Дмитрич, – с откровенным волнением в голосе начал помощник, – я вот прикинул, – замолчал.
– Не томи, – нетерпеливо сказал Путилин, – сколько раз тебе говорить, все, что не говорится, может быть к пользе. Не томи.
– Конечно мысль откровенно безумная, но… А не может у нашего знакомца быть еще одной шайки. Он человек деятельный, скорее всего, как Вы сказали, для него преступления – это кураж. Почему у него не может быть еще одной банды?
– Ну это уж слишком! У него что армия на посылках? – сразу же оборвал начальник, но подумав некоторое время, покачал головою, – а почему бы и нет? Все равно надо с чего—то начинать, соображение интересное, не лишено изящности. Грабежи свершались раз в месяц– два. Пусть агенты походят за ними и обо всех передвижениях, знакомствах, переодеваниях доводят до моего сведения, в особенности о посещении мест, стоящих под особым надзором. Я пока проверю твое предположение по нераскрытым делам.
Иван Дмитриевич велел дежурному по пустякам не беспокоить, а сам углубился в перечитывание кипы бумаг, в которых была возможность ухватить новую ниточку, но пока ничего заслуживающего внимания не попадалось.
Поздно вечером явились на доклад смененные агенты.
– Сергей Иванович Хлестаков, дворянин, православный, тридцати семи лет, проживающий в дворовом флигеле особняка Устинова на Моховой три. Сегодня целый день провел дома, никуда не выходил, около полудня видел, как он выглядывал в окно, в это же время ему принесли несколько бутылок вина, мясо, сыр, хлеб, – вытянулся молодой агент, недавно принятый на службу.
– Дмитрий Львович, тоже Хлестаков, православный, дворянин, проживает на третьем этаже дома господина Семенова, что на Коломенской улице. В час дня вышел из дома, прогулялся до Невского проспекта, где отобедал в новой ресторации господина Палкина, в половину четвертого воротился назад. Переоделся и к десяти часам уехал в купеческий клуб. Нам туда входа нет, поэтому мой сменщик ждет его на улице, – доложил второй.