– Нет ли, госпожа Панова, за ними какого—либо долга?
– О, что вы! – женщина скользнула по лицу околоточного взглядом. – За прошедшие годы не было ни единого случая, чтобы Морозов задержал оплату. Нет, нет, – запротестовала она, – не может быть! Я подозреваю здесь злодеяние, – она понизила голос, словно кто—то сторонний мог услышать ее слова, – прошу вас, ломайте дверь.
– Хорошо, если таково ваше желание.
– Да, да, господин полицейский, я прошу вас.
Через четверть часа околоточный в сопровождении хозяйки шествовал на Курляндскую, хотя участок и находился недалеко, но полицейский то и дело подносил руки к мерзнущим ушам.
– Однако и морозец нынче, – бросил он впервые за время пути у самой квартиры, дверь в которую надо было взломать. Не доверяя словам хозяйки, околоточный самолично заглянул в каждое окно, которые находились на уровне земли. Для этой цели ему пришлось несколько раз становиться коленями на рогожку, принесённую услужливым дворником.
– Третьего дня я видел Степан Иваныча.
– Утром, вечером? – нетерпеливо спросил полицейский, отряхивая с пол шинели несуществующую грязь.
– Вечером—с, Ваше благородие, вечером—с, они с семейством вернулись.
– Что я должен тебя за язык тянуть, дубина.
– Часу десятом, а может и одиннадцатом. Я, ваше благородие, часов не имею, а звон прослушал.
– Понятно, – околоточный потёр руками уши, – а после?
– Опосля, нет, – дворник склонился в полупоклоне, – они, как вошли, так более я их не видел.
– Неси топор.
– Топор? – переспросил дворник.
– Чем ты дверь ломать будешь? – произнесла вмешавшаяся в разговор госпожа Панова.
– Сей минут, – и, поставив лопату у лестницы, спускавшуюся на семь ступенек вниз к подвальной двери, где располагалась квартира жильцов, дворник побежал в свою каморку. Через некоторое время он вернулся и протянул топор околоточному.
– Ты что, сволочь, мне суёшь? – Рассвирепел полицейский, – ломай.
Хозяйка запричитала, когда от двери на площадку полетели большие щепки.
– Аккуратнее, изверг, аккуратнее, дверь—то денег стоит.
Наконец дерево поддалось, и дверь распахнулась, едва не задев дворника. Из проёма пахнуло затхлостью и холодом, что пробежали мурашками по спине.
Околоточный отодвинул в сторону дворника и переступил порог. Проем встретил темным пятном.
– Принеси лампу или свечу какую, – произнёс полицейский, не оборачиваясь. Сам закрыл глаза, чтобы привыкли к темноте, царившей в квартире.
В сажени от двери лежал то ли мешок, то ли…
Околоточный сощурил глаза и замер.
– Ваше благородие, – за спиной раздался голос, и полоска света поползла по покрытому инеем полу, на миг задержалась на предмете, привлёкшем внимание, двинулась по нему вверх.