Матильда. Не верь этому.
Луи. Я верю тому, что вижу.
Фрэнк. Не следует доверять внешним деталям.
Луи. О, перестаньте. Все это вполне естественно.
Фрэнк.(не понимая). Да… ты так думаешь?
Луи. Всего того, что я видел и слышал с момента вашего появления здесь, вполне достаточно для десяти эпизодов остросюжетного телефильма. Успокойтесь и перестаньте лгать. С самого первого дня моего рождения все постоянно лгут мне. Мой отец вовсе не является моим отцом. А моя мать? Была ли она действительно моей матерью? Загадочное исчезновение. Никто никогда даже не упоминал о ней, будто она вовсе не существовала, моя родная мать. Почему у меня нет даже ее фотографий? Единственная фотография, сделанная на побережье Довиль, настолько темная, что ничего невозможно разобрать. Вероятно, именно поэтому она еще здесь. Человек без лица. Единственно, что можно разобрать, это красное платье в белый горох. У тебя тоже было такое платье, Матильда. Я помню, как однажды пролил что-то на него, и ты отругала меня.
Матильда. У тебя великолепная память, мой дорогой.
Луи(Фрэнку). Почему мне не сообщили о смерти моей матери? Да потому, что она жива.
Фрэнк. Ты уверен, что не ошибаешься?
Луи. Я не страдаю галлюцинациями. У меня есть глаза, а у Жасант — уши. Несколько минут назад она услышала обрывок вашего разговора… одна фраза была такой четкой и недвусмысленной, что она наконец-то проливает свет на все.
Матильда(Фрэнку). Я так и знала, что Жасант проболтается.
Луи. Действительно, эта история с пропавшей матерью, похищенной агентами контрразведки… Не кажется ли вам, что это уж чересчур? Неужели вам не приходило в голову, что я, в конце концов, узнаю обо всем?
Фрэнк(удивленно). О чем?
Луи(Фрэнку). Просто узнаю правду о моей матери, которую всегда так тщательно скрывали от меня. И сейчас я понимаю почему.
Фрэнк(Матильде). Мы сделали все, что могли. Но теперь мы должны открыть ему правду.
Матильда. Ты не был потрясен, когда узнал? Ты ведь такой впечатлительный!
Луи. Да нет. Но зато теперь я абсолютно счастлив. (Смотря на Фрэнка.) И я, наконец, смогу открыто любить свою мать. Обещаю, что наверстаю все, упущенное за эти годы.
Матильда. О чем же рассказала тебе Жасант?
Луи. Папа, то есть Альбер, сказал: «Мы не можем допустить, чтобы он узнал о том, что ты его мать». (Матильде.) А минуту назад, когда я прервал ваш поцелуй, ты сказала: «Мы просто кое о чем вспоминали». Вспоминали — о чем? Ведь вы не знали друг друга? Правда?
Матильда. Итак, ты знаешь все. Возможно, это даже к лучшему. Ты очень сердишься на нас?
Луи. Я? На вас? На тебя… мама!