Шеф не употреблял грубых слов, никогда не повышал голос. Он считал, что начальник, который орет на подчиненных и брызжет слюной – не обладает выдержкой. Дмитрий Николаевич всегда был корректен с сотрудниками, даже с теми, кого терпеть не мог. Он не хотел быть тираном. Он хотел быть боссом, которого любят.
Подчиненные, те его прямо обожали!
Мужчины считали его человеком энергичным, предприимчивым, который умеет «решать вопросы» и чувствует себя в бизнесе как рыба в воде, толковым руководителем, способным, не напрягая людей, держать их в тонусе. А еще коллеги мужского пола единодушно отмечали удачливость шефа. Деньги к такому сами в руки плывут.
Дамам нравилась его мужественная внешность, воспитанность, сдержанный, элегантный стиль, и Тучкову часто приходилось слышать, как они восторженно шушукались, обсуждая трогательные романтические отношения шефа с женой (Видели огромный букет роз в кабинете у шефа? Для супруги. По какому поводу? А нет никакого повода. Просто хочет сделать ей приятное. Вот это любовь! Вот это отношения!) и всегда вздыхали, сожалея, что у такой красивой пары нет детей.
Слушая этот бред, Егор Иванович всегда усмехался, потому что у него было о Дмитрии Николевиче свое, отличное от других мнение, которое до этого противного разговора он благоразумно держал при себе.
В девяносто пятом году они вместе заканчивали медакадемию, и он знал про шефа побольше, чем эти клуши. Например, он знал, что когда-то, задолго до того, как стать владельцем частной клиники, небольшого загородного особняка и престижного автомобиля, шеф не имел даже собственного угла и проживал в комнате институтской общаги вместе с двумя сожителями, такими же приезжими нищебродами, как и он сам; что он годами носил дурацкий свитер в катышках и ездил в битком набитом автобусе по проездному; и что, хотя шеф женат на высокой темноволосой женщине, его слабость – маленькие блондинки с пышными формами и ямочками на щеках. Над его общажной кроватью два года висела огромная фотография Мерилин Монро, и как не материла его маленькая злобная комендантша, категорически запрещавшая поганить казенные стены, он упорно ее не снимал. Потом, когда у него появилась девушка, тоже блондинка, бумажная Мерилин отправилась в мусорное ведро, потому что не шла с этой девушкой ни в какое сравнение. Он не променял бы свою возлюбленную и на десяток кинозвезд. Фото этой девушки он вешать на стену не стал: не хотел, чтобы сожители, озабоченные пошляки, пялились на его невесту, почти жену, и бережно хранил ее портрет в ящике своего стола между паспортом и зачеткой. Тучков знал много других, можно сказать, интимных подробностей, которые неизбежно узнаешь о человеке, если в течение нескольких лет бок о бок сидишь с ним на лекциях, иногда занимаешь ему деньги до стипендии и часто ходишь в кино за компанию, с ним и его девушкой – блондинкой с ямочками на нежных щеках. Эти совместные походы и привели к тому, что блондинка ушла к Тучкову, вышла за него замуж и вот уже двадцать лет капля по капле старательно высасывает из него жизнь.