Мне не хотелось ничего говорить. Невероятная тоска сжала сердце, и больно стало так, что не вздохнуть. В чем-то Янир был бесконечно прав, но как же трудно оказалось переступать через себя. Через свою гордость, вполне справедливую обиду, и откровенную злость на герцога. Но в чем-то Янир был прав… да во всем.
— Верните меня на корабль, пожалуйста, — едва слышно попросила я.
И ветер взметнул мои волосы, едва началось стремительное падение вниз, на великолепный корабль с белоснежными парусами.
Пролетая мимо, я протянула ладонь и коснулась ткани — шелк, и рука заскользила по вотчине, где властвовал лишь ветер, а сердце… просто больно было. Я никогда не обладала великим умением прощать.
Отпустив меня у столика, Янир поклонился, и исчез среди парусов.
Молча села за стол, Тороп пододвинул стул, подал новую салфетку, в замен утерянной. Обедала я молча, практически не чувствуя вкуса еды, а по завершению, вернулась в каюту. И до самого вечера просидела за столиком, уронив голову на сложенные ладони.
* * *
Когда наступил вечер и зажглись магические светильники, я встала. Сходив в уборную долго умывалась, после, переодевшись в темносинее платье, начала расчесывать волосы, стоя перед зеркалом, установленным в дверце шкафа.
Дверь открылась, когда я расчесывала последнюю прядь. Обернувшись, я заставила себя улыбнуться и тихо произнесла:
— Добрый вечер… Дэсмонд.
Вошедший герцог остановился на пороге, и в его черных глазах промелькнуло потрясение, одновременно с искренним удивлением. Но мгновенно справившись с собой, он ответил:
— Добрый вечер, Ари.
— Вас не было в обед, — продолжила я, отворачиваясь к зеркалу, потому что… мне было сложно. Каждое слово произносить — сложно.
— Прошу прощения, Ариэлла, я находился на разведывательной шхуне, мы только вернулись, — я не видела лица герцога, но такое впечатление, что и ему этот разговор давался… не просто.
Расческа в моей руке скрипнула, но движение вниз, и прядь волос сверкает в свете магии, а я… я произношу то, что должна была:
— Дэсмонд, я прошу прощения за… свои слова за завтраком, я… мне не следовало… — о, Пресветлый, как же трудно.
И тут Я слышу в ответ:
— Не стоит, Ари. Будем откровенны — ты сказала правду.
Расческа замерла, я просто застыла, не зная как реагировать на слова лорда Грэйда. Герцог же снял мундир, бросил его на спинку стула, и направился в комнатку с удобствами. Молча. Когда вернулся, на ходу вытираясь, надел рубашку, быстро застегнул, привел волосы в порядок и спросил:
— Вы готовы к ужину, Ариэлла?
— Да, — выдохнула я, — минутку.