— Леди Уоторби, — в голосе герцога отчетливо слышалась злость, — надеюсь, вы понимаете, что единственным возможным развитием дальнейших событий будет наше немедленное бракосочетание?
Мне было все равно, я словно не слышала его слов.
— И церемония будет проведена капитаном данного корабля, потому мне теперь абсолютно ясно, что ни один священнослужитель не обвенчает нас, учитывая влияние матушки Иоланты на мир духовенства.
У меня не будет даже свадебного платья, не говоря уже о красивой церемонии в храме, но мне действительно все равно.
— Леди Уоторби?!
И я не узнаю собственного голоса:
— Поступайте, как считаете нужным, лорд оттон Грэйд.
Странное дело — он не произнес больше ни слова. Меня, словно безвольную куклу из которой вынули душу, усадили на стул, а дальше все было как в тумане…
Поднялся капитан, но я не слышала о чем был их разговор, я молча смотрела на тетрадь, ту самую, в которой когда-то мечтала увидеть свое имя. Увидела. Оно, выведенное четким уверенным почерком матушки Иоланты, предваряло запись обо мне, и мой безразличный взгляд невольно выхватывал отдельные фразы: «удивительная сила духа», «стойкость», «любознательность», «познания в ассаре, и дитя единственная из сестер Уоторби обучилась данному языку от няни», «сострадательность», «чистота помыслов»… А в самом конце, в сиянии расползающейся лужицы, торопливо приписанное поверх строк о моем характере: «Свершилось, его высочество очарован. Но в большей степени сердце ликует от осознания — моя удивительная девочка будет счастлива с тем, кто сумел увидеть в ней не только красивые глаза оттенка первых фиалок, но так же оценил несомненный ум, силу духа и характер».
Внезапно, стоящие неподалеку мужчины заговорили на повышенных тонах и до меня донеслось:
— Если вы убеждены, что церковь не пожелает признать этот брак, я… — голос был мне не знаком.
Взглянув в сторону дискутирующих я поймала на себе взгляд убеленного сединой мужчины с капитанскими нашивками на мундире и лорд вздрогнул, едва наши взгляды встретились.
— Мой герцог, я отказываюсь в этом… — начал он.
И был остановлен единственной фразой:
— Это приказ.
Поистине волшебные слова — капитан мгновенно вытянулся по струнке и возражений более не последовало.
Наша свадьба состоялась спустя полчаса на верхней палубе, в присутствии всех офицеров корабля. Герцог не предложил мне сменить наряд, впрочем, у меня не хватило бы сил на это, и во взрослую жизнь я вступала в платье присущем скорее девочке — для сочетающейся браком леди оно было чрезмерно коротко. В то же время все офицеры, включая герцога, сверкали парадными мундирами, являя собой мощь и блеск имперских вооруженных сил, олицетворяя всеподавляющее величие империи… Матушка Иоланта как-то оговорилась, что Теодор став королем будет еще более алчным до новых завоеваний, чем его великий отец, и никогда не положит конец эпохе завоеваний.