Проходя мимо окошка хозяйской хаты, он отразился в мутном стекле. Что-то зацепило его внимание. Ясень притормозил. На миг ему показалось, что в глазах у зеркального двойника блеснул багровый огонь. Он вглядывался, но отражение расплывалось, мешали серебристые блики. Наконец, эта забава ему наскучила. Ясень махнул рукой и вернулся на сеновал.
…Утром после завтрака он отвел Тайю за околицу, подальше от любопытных ушей. Девчонка жмурилась на солнце и едва не мурлыкала. Ясень подозревал, что ей не очень понравится то, что он сейчас скажет.
— Послушай…
— Да?
— Пора уезжать.
— Уже? — Тайя огорченно вздохнула, но, вопреки опасениям Ясеня, реагировала спокойно. — А может, еще денек? Такая благодать здесь…
Она потянулась, подняла лицо к небу. Ясень, присмотревшись, нахмурился:
— Стой, не вертись.
В ложбинке между ключицами у нее появилось едва заметное пятнышко, крохотный синячок. Еще вчера его не было.
— Что ты там углядел?
— Ерунда, ничего такого.
Он привлек ее к себе, поцеловал в макушку. А сам вспоминал, как здешние хуторянки прикрывают шею косынками. Да, похоже, это не просто мода. И у пацана была рубашка с высоким воротом. Так, а хозяин дома? У него борода, ничего не видно. Но тоже, надо полагать, синячище под кадыком. Они же тут фиалками дышат изо дня в день…
Пресыщение, так это по-ученому называется. Слишком много хорошего — тоже плохо. Душа это чувствует, наливается дурным цветом. Конечно, все это не так быстро, за один день ничего страшного не случится, но все-таки…
— Пойдем собираться.
— Пойдем, — покорно сказала Тайя. — Ты не думай, я понимаю — вечно прятаться не получится. Просто хочется иногда, чтобы вот так — фиалки и солнце. И чтобы никаких Ястребов…
— Ястребы — тьфу. Мы им клювы пообломаем.
— Ух ты! Правда? Тогда вперед. Только с Ивой попрощаюсь, с хозяйской дочкой.
— О чем вы с ней все утро секретничали?
— О девичьем! Тебя не касается.
— Понятно.
— Еще я про шептуна спросила. Ну, помнишь, малыш вчера требовал зарубить?
— Помню, — Ясень вздохнул.
— Ну, вот. Она говорит, шептун этот в лесу завелся, еще с весны. Бормотал что-то, но к людям не выходил до сих пор. А сегодня ночью, якобы, прямо во двор приперся. Грозился, мол, всех погубит, в прах обратит, или что-то вроде того. Она со страху не запомнила толком. Сказала, даже в окно заглядывал. Страшный, глаза горят, тень за спиной встает. Представляешь? А мы с тобой дрыхли, пропустили самое интересное.
— Придумают же, — сказал Ясень.
И они пошли седлать лошадей.
9
Ледяной Стол они увидели через двенадцать дней. Пересекли очередной лесок, выехали на открытое место и долго стояли, любуясь видом. Справа и слева вздымались горы — снежные гривы на фоне густо-синего неба. А впереди была каменная стена.