Как приятно сбежать из-под ареста. Даже если это и не побег вовсе, а разрешенная инспектором вылазка. Потом я вдруг подумала… И спросила, перекрикивая шум ветра:
— А если люди увидят нас?
— В смысле, что вы меня обнимаете? — лукаво спросил он.
Я и правда держалась за его плечи. Ну не улетать же из этого ведра!
— Что по небу летит бочка! — возмущенно крикнула я.
— А, нет, они видят, что по небу летит дельтаплан, правда, с тремя планеристами, — он улыбнулся. — В наш век довольно просто замаскироваться. В технику верят, в чудеса нет.
Я почувствовала, что мы снижаемся, потом — что резко падаем, но затем мы довольно мягко приземлились. Я отлепила лицо от пиджака инспектора и открыла зажмуренные от страха глаза. Рыжий улыбнулся:
— Приехали.
Я и сама увидела, что приехали: мы остановились на берегу реки, и метрах в десяти от нас невысоко над землей выделывала кульбиты похожая на нашу бочка. Судя по всему, ей было очень весело: она шныряла в полуметре над травой, переворачивалась, вдруг резко взмывала на метр-другой вверх, потом снова летела к земле.
Я вскочила с колен инспектора.
— А вот и ступа Маргариты Петровны, — сказала Орхидея и похлопала метлой по боку нашей бочки: — Стоянка. — Потом поверглась к инспектору: — А теперь что?
— Это ведь недалеко от «Золотых тополей», — сказал инспектор, поднимаясь и оглядываясь.
— Ага, — сказала Орхидея. — А на том берегу, чуть подальше, выше по течению, наша с мамой ферма. Да и это место я знаю, мы сюда на Ивана Купала приходим, водяные нам гадают.
— Кто? — не поверила я своим ушам.
— Да живут тут два прозрачных увальня, — сказала Орхидея, — в реке. Ты им венки кидаешь. Если утащат, то не будет у тебя в этом году жениха, — голос ее погрустнел. — Мои всегда утаскивают.
Мой бы тоже в этом году утащили, наверное.
— И зачем они сюда приехали? — тихо недоумевал инспектор, выходя из бочки.
Я и Орхидея вышли тоже.
— Там, у берега, причал, — сказала Орхидея. — Лодки.
— Лодки? — переспросила я. — Но зачем? Они ведь могли и дальше лететь в ступе.
— Ступы не любят летать над большой водой, — объяснила Орхидея. — Боятся.
Ступы. Боятся. Почему бы и нет? Если они берут след, сбиваются в стаи и иногда пасутся на воле, то почему бы им не иметь страхов?
Мы пошли за Орхидеей по тропинке. Я разглядела, чем занимается Маргаритина бочка: она ловила собою белых бабочек-капустниц.
Потом мы спустились к старому серому причалу. Около него колыхались на воде сбившиеся в кучу лодки.
— Куда они могли поплыть? — спросил сам себя инспектор, присаживаясь на корточки и глядя на лодки.