Отморозки приметили его издали, да он, впрочем, и не особо прятался – шел не спеша, подняв руки, дабы видели, что вновь прибывший безоружен и, соответственно, неопасен.
– Стоямба! – скомандовал кто-то со стороны плантации.
Смычок послушно остановился.
– Як Снежку! – проорал он, предупреждая очевидный вопрос.
Пауза. Переменчивый ветер доносил до ушей Смычка обрывки бандитских фраз, но сложить их в единое целое, увы, не представлялось возможным.
Наконец, все тот же голос, что приветствовал его «стоямбой», поинтересовался:
– Как тебя звать, мужик?
– Костя. Смычок. Он поймет.
Еще одна заминка. И наконец, неохотное обещание:
– Ладно, сейчас к боссу гонец метнется, а ты пока замри там, и чтоб без шуток, понял?
– Понял! – воскликнул Костя.
Ждать пришлось минут пять, не больше, однако под прицелами десятка стволов, готовых в любой момент разрядиться очередями, даже эта ничтожная проволочка показалась настоящей вечностью.
– Шагай сюда! – наконец дозволил невидимый переговорщик, и Костя, облегченно выдохнув, устремился к хмурым бандитам.
– Топай, Смычок, – велел один из отморозков, тощий, словно палка, и с огромной бородавкой на длиннющем носу. – Босс, когда твое имя услышал, сразу радугой кончил на радостях!
Остальные бандюки охотно загоготали. Вонючее стадо, подумал сталкер, фальшиво улыбаясь вместе с другими. До чего же не хочется даже рядом с ними стоять… Но самый главный ублюдок среди прочих – Снежок. Избалованный ребенок, который слишком рано дорвался до больших денег и тяжелой наркоты.
– Ка-аки-и-ие лю-ю-юди! – с натужностью кассетного плеера на последнем издыхании батарейки протянул Боря, когда провожатые завели сталкера в вагончик шефа.
Это казалось невозможным, но Снежок казался еще худее Бородавки. У того-то ребра торчали наружу, но у Бори еще и кожа была тонкая, будто пергаментная, а все потому, что этот заносчивый сукин сын днями напролет бухал да курил «экзо». Редкий барыга употреблял эту смертоубийственную дрянь, а вот Снежок не гнушался. Уж больно круто она срывала крышу, чтобы отказываться от нее из-за каких-то там «побочных эффектов» и возможного летального исхода…
– Здравствуй, Боря, – сказал сталкер, кивнув хозяину плантации. – Как поживаешь?
– Цвету и пахну, как и мои «елки»! – радостно воскликнул Снежок, вскинув вверх обе руки, и захохотал, словно безумный. Белый от «колумбийского снега» нос, зрачки расширены, движения дерганые, как у робота.
Смычок терпеливо ждал, пока хозяин плантации насмеется всласть, хотя, сказать по правде, ему до чертиков хотелось ухватить зарвавшегося нарколыгу за грудки и швырнуть в ближайшую стену.