– Странная старушенция, – заметил Борис.
– Обозналась, – легко отмахнулся Жорес. На него эта ситуация не произвела ни малейшего впечатления.
А вот Катерине было не по себе. Упоминание имени мужа, да еще в присутствии Бориса Картавина застало ее врасплох и напрочь выбило из колеи. Все вопросы, которые она хотела задать Борису, потеряли актуальность.
Попрощавшись, она пообещала позвонить Борису Картавину в ближайшие дни.
Катерина постучала в дверь Инны Михайловны, но ей никто не ответил. Решив, что старуха еще не вернулась, она заглянула к себе. Квартира сильно изменилась и, казалось, стала просторнее.
Ни прораба, ни архитектора не было. Два человека работали в санузлах. Катерина пробралась на кухню и, подстелив газету, села на подоконник. Перебирая взглядом окна напротив, поймала яркий солнечный зайчик и закрыла глаза.
– Там к вам пришли.
Взглянув на дверной проем, она увидела расплывчатую фигуру рабочего. Протерла глаза, но темное пятно от солнечного зайчика никуда не исчезло. Тогда она спросила:
– Кто?
Рабочий ответил:
– Старуха…
– Это Инна Михайловна!
Катерина спрыгнула с подоконника и направилась к выходу. Там, в темноте, заметила полную старушечью фигуру.
– Инна Михайловна!
– Я – не Инна Михайловна, – сказала старуха.
Приблизившись вплотную, Катерина узнала Викторию Флерову.
– Как вы меня нашли? – спросила она первое, что пришло в голову.
– Вы сказали, что живете в Лилиной квартире.
– Как видите, еще не живу.
– Значит, мне повезло вас застать. – Флерова огляделась. – Где будем говорить?
– А нам есть о чем? – удивилась Катерина.
– Есть, – немногословно заявила старуха.
– Тогда идемте на кухню. Правда, там негде сесть.
– Разговор будет недолгим.
Они пробрались в кухню. По дороге Катерина несколько раз помогла Флеровой, поскольку той приходилось переступать через лаги и строительный мусор.
Добравшись до кухни, Флерова огляделась.
– Бывала я здесь… – Она протянула руку. – Лилин стол стоял в том углу.
– О чем вы хотели мне рассказать? – Катерина предпочла как можно быстрее приступить к делу.
– В прошлый раз, когда вы пришли, я немного разнервничалась. Не все воспоминания моей жизни приятные. Это ведь только кажется, что у артистов красивая жизнь. На самом деле – не так. Грязи, как у всех, тоже хватает.
– Я понимаю, – сказала Катерина, чтобы поддержать разговор. Ей вдруг показалось, что Виктория Флерова изменилась. Сегодня она была совершенно другой.
– Не могу сказать, что по жизни я порхала как мотылек. Скорее – тяжело и много работала. Работала как муравей. Все, чего я достигла, я добилась сама, пусть даже с помощью мужчин… Но ведь это тоже нужно организовать. – Флерова посмотрела на Катерину. – Вы меня понимаете?