Наконец расслабившись, священник сел напротив нее. В комнате было тихо: лишь трещал огонь, тикали на каминной доске золоченые бронзовые часы, украшенные эмалевыми пластинами с изображением херувимов, шелестел за окном ветер да тихо скреблась в окно какая-то ветка. Весь остальной дом словно бы исчез из бытия, не оставляя никаких следов на воцарившейся в комнате тишине.
Вита поглубже устроилась на сиденье и улыбнулась:
– А не поговорить ли нам на какую-нибудь совершенно незначительную тему?
– Какую бы вы хотели предложить? – спросил Доминик, реагируя на ее настроение.
– Ну… – Женщина на мгновение задумалась. – Ага! Куда вы хотели бы отправиться на отдых – если не считаться с расходами?
Она внимательно смотрела на своего друга, и ее глаза наполняли покой и счастье.
Предавшись на мгновение мечтам, Кордэ ответил после недолгого раздумья:
– В Персию. Мне так хочется увидеть древние города – скажем Персеполь или Исфахан… Еще хотелось бы услышать, как звенят в ночи колокольчики на шеях верблюдов, ощутить собственными ноздрями запах пустынного ветра…
Улыбка миссис Парментер сделалась шире:
– Говорите еще.
Священник продолжил, припоминая немногие факты, которые знал, и все собственные фантазии.
Так, рассказывая о своих мечтах и то и дело цитируя Омара Хайяма в переводе Фицджеральда, Доминик потерял ощущение времени. Куда-то канули все недавние горести и подозрения. К тому времени, когда они распрощались на пороге спальни Виты, было уже без четверти час. Кордэ почти засыпал, ощущая себя уже не в такой степени измотанным, как было после падения и смерти Юнити – а на самом деле таким, каким он был задолго до этого… быть может, до ее появления в Брансвик-гарденс, до того самого, полного ужаса мгновения, когда он снова ее увидел…
Заснув глубоким сном, священник не просыпался до самого утра, a пробудившись, обнаружил, что его комната залита солнечным светом. Было поздно, уже девятый час, и он не сразу вспомнил, отчего проспал. Ну, конечно! Они с Витой проговорили несколько часов подряд. Разговор оказался самым увлекательным… Она была превосходной собеседницей и умела слушать, отдаваясь разговору целиком, как умеют немногие; казалось, будто в этот момент для нее никто больше не существовал… Кордэ чувствовал себя польщенным.
Он поднялся, умылся, побрился и оделся, а выйдя в столовую, обнаружил, что Мэлори уже позавтракал и ушел. Трифена утренничала в своей комнате. За столом находились Кларисса и Вита.
– Доброе утро. – Мисс Парментер обратила к нему печальный и несколько враждебный взгляд.