— Вернитесь туда, откуда мы начали путь, — сказал Келлер. — Прямо сейчас. И мы продолжим этот разговор.
— Вы меня убьете?
Он покачал головой:
— Нет. Вас ждет гораздо более интересная участь.
Настя вгляделась в его светлые глаза, и вдруг ей показалось, что она что-то в них разглядела, что-то живое — словно стайку мальков на дне мертвого колодца.
— Мигель прав, это что-то личное, да? — снова заговорила она, продолжая смотреть Келлеру в глаза. — Что у вас стряслось с Платоном? Не поделили женщину?
Глаза супермага чуть потемнели — «мальков» стало больше, и «вода» уже не казалась такой мертвой.
— Я угадала! — Настя иронично прищурилась. — И что с ней было не так? Она флиртовала с Платоном?
Келлер разжал губы и тихо произнес:
— Замолчи.
Настя торжествующе усмехнулась. Она поняла, что нашла слабое место Келлера.
— Нет, все было гораздо хуже, верно? — продолжала она. — Ваша возлюбленная оказалась обычной шлюхой. Вероятно, она переспала с Платоном. И, скорей всего, не с ним одним.
Зрачки Келлера расширились.
— Заткнись! — с ненавистью процедил он.
— Что ж, я ее понимаю, — хмыкнула Настя. — Платон Багратович — очень красивый мужчина. И я бы на месте вашей крали…
И тут он допустил ошибку — на мгновение выпустил ее правое плечо, намереваясь влепить ей пощечину, и Настя этим воспользовалась. Она резко, изо всех сил толкнула Келлера в грудь и быстро представила себе то место, где оставила Мигеля и Машу. Келлер разжал пальцы всего на секунду, и Насте этого хватило.
То, что «прыжок» состоялся, она поняла по ледяному порыву ветра, ударившему в лицо. А потом услышала стрекотание сверчков. Настя снова оказалась на сельском кладбище, одна, без Келлера. Но ни Маши, ни Мигеля здесь уже не было. Лишь труп полуэкса, убитого Мигелем, лежал у ржавой оградки.
— Настя! — услышала она странный голос.
Обернулась. Кто-то стоял под деревом, чей-то черный силуэт, черт лица было не разглядеть в сумерках. Настя на всякий случай отступила на шаг.
— Кто вы? — спросила она.
И ту же почувствовала, как что-то ударило ей в голову — сперва мягко, как легкое опьянение, а затем сильнее — будто чья-то настойчивая, не терпящая возражений сила вторглась в ее сознание. На Настю накатила волна смертельной усталости. Ноги под коленями ослабли и стали ватными, веки отяжелели.
— Настя, это я, — снова заговорил он. — Неужели ты меня не узнала?
Девушка схватилась слабеющей рукой за железную оградку. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой уставшей.
— Илья? — слабо пробормотала она.
Он шагнул из тени вперед, и Настя увидела его лицо. Лицо это было ужасно.