— Странно, — удивленно произнесла Маша. — Он выглядит слишком смирным.
Настя усмехнулась:
— Этот парень умеет терпеть боль.
Вскоре пуля, темная и окровавленная, лежала на блюдце, а Маша взялась за иглу и капроновую нить. Зашивать раны она умела и действовала профессионально и уверенно.
Когда рана была зашита, Маша принесла из аптечки ампулу флуимуцила и шприц-пистолет.
— Антибиотик, — пояснила она. — Чтобы заражения не было.
Сделав Мигелю укол, Маша взяла бутылку с водкой, поднесла к губам и сделала пару хороших глотков. Закашлялась и вытерла выступившие на глазах слезы.
— Какая гадость, — сдавленно пробормотала она. — И как только мужики ее пьют? — Затем посмотрела на Настю и устало сказала: — Я сделала все, что могла, но твой друг все еще в опасности.
Настя выпустила руки испанца из своих побелевших, затекших пальцев и выпрямилась.
— Маша, спасибо, что помогла.
— Нужно быть сумасшедшей, чтобы помогать вам в этом. — Маша взяла со стола салфетку и, вытирая руки, посмотрела на испанца. — Сама не верю, что я это сделала. Если он умрет, нас обеих посадят.
— Он не умрет, — возразила Настя. — Он умеет держаться за жизнь. Ты уж мне поверь.
10
Пятнадцать минут спустя, укрыв спящего Мигеля пледом и выключив свет, Маша и Настя перебрались на кухню, чтобы выпить кофе и прийти в себя.
Маша курила тонкую сигаретку. Она все еще была бледна, но выглядела уже гораздо лучше, чем сразу после операции.
— Странно, — сказала она, глядя, как дымок белесым облачком развеивается в воздухе. — Я сегодня прооперировала человека, достала у него из груди пулю. Он все еще может умереть, но мне почти не страшно, и я ни о чем не жалею. — Она перевела взгляд на Настю и добавила: — Знаешь, как только он сказал мне, что у меня все получится, страх тут же ушел.
— Мой друг — необычный человек, — проговорила Настя.
— Это я уже поняла… — Маша чуть прищурилась. — Может, расскажешь мне про него подробнее?
— Может, и расскажу. Но сейчас как-то не хочется. Слушай, а я не знала, что ты куришь.
— Так, иногда. Чтобы снять напряжение.
Маша посмотрела на недокуренную сигарету, нахмурилась и вдавила ее в пепельницу.
Настя вдруг почувствовала голодный спазм в желудке. Вероятно, приключения отняли у нее слишком много энергии.
— Машка, у тебя есть чего-нибудь пожевать? — спросила она у подруги.
— У меня в холодильнике таракан повесился, — со вздохом ответила та. — Жрать вообще нечего.
— Может, закажем пиццу на дом?
— А у тебя бабки на это есть? Она ж у них рублей шестьсот стоит.
— Нет, — покачала головой Настя.
— Вот именно. Да и мало ее, одной на всех… — Маша на секунду задумалась. — Тогда знаешь что… Я сейчас поскребу по сусекам — рублей триста-четыреста, думаю, наскребу. Сбегаю вниз, у меня тут магазин рядом, куплю ту же пиццу за двести рублей, и еще на сосиски с хлебом останется. И на воду. Я из крана не пью.