Когда Брюллов положил кисть, и обессиленный рухнул на стоявший в углу мастерской кожаный диван, Ольга на цыпочках подошла к мольберту, и осторожно посмотрела на свое изображение. Посмотрела, и охнула. Это был шедевр. Конечно, картина еще не была закончена — надо было еще прорисовать детали, проработать фон, но лицо Ольги было запечатлено на ней полностью. Она завораживало и пугало. Завораживало своей красотой и светом, исходящим от него. А пугало взглядом, который, казалось, проникал в саму душу того, кто смотрел на изображение женщины из будущего.
— Ой, Ольга Валерьевна, — воскликнула незаметно подошедшая, и с любопытством взглянувшая на портрет Уленька Клодт, — это чудо какое‑то! Карлуша, друг мой, ты сегодня превзошел сам себя! Это чудо! Я сейчас сбегаю, позову Петрушу — пусть он посмотрит на твою картину. А вы, Ольга Валерьевна, не отобедаете с нами? Останьтесь, я вас очень прошу… Честно говоря, я знаю вас совсем немного, но мне кажется, что мы знакомы с вами всю жизнь… Вы, словно нездешняя какая‑то, неземная…
— Да, Ольга Валерьевна, — подал наконец голос пришедший в себя Брюллов, — останьтесь. Давно я не рисовал с таким вдохновением, как сегодня. Вы, словно муза, которая коснулась меня своим крылом, и я снова готов творить…
— Я с удовольствием принимаю ваши приглашения, — с улыбкой сказала Ольга, — а вы, Карл Павлович, просто волшебник. Вы гений, которому доступно все. И глаза ваши видят так глубоко, что у меня просто дух захватывает… Замечательный портрет, я полагаю, что он станет одним из лучших ваших произведений.
— Ольга Валерьевна, — похоже, Уленька не могла никак совладать со своим любопытством, — так кто же вы, и откуда? Я же вижу, что внутри вас сокрыта какая‑то тайна…
— Дорогая баронесса, — кокетливо сказала Ольга, — любая женщина — это величайшая тайна природы. И потому мы так любимы мужчинами, ведь их хлебом не корми — лишь дай им возможность заняться разгадкой наших секретов. Не так ли, Карл Павлович, — она улыбнулась Брюллову, которой внимательно слушал женскую болтовню.
— Ольга Валерьевна, — сказал тихо художник, — вы правы лишь в одном — мне дадено природой заглядывать видеть то, что не замечают обычные люди. И я вижу в вас… В общем, когда мы можем еще раз с вами встретиться?
После обеда у Клодтов Ольга еще дважды встречалась с Брюлловым. Они гуляли по набережной, любовались на памятник Петру Великому на том берегу Невы и на величественный купол Исаакиевского собора. Карл рассказывал ей о своей неудачном женитьбе, и о том позоре, которым закончилась его недолгая семейная жизнь. Ольга видела, как некоторые люди, ранее, несомненно ранее хорошо знавшие Брюллова, при встрече с ним отворачивались в сторону, а то и демонстративно переходили на другую сторону.