Адини снова собиралась покинуть Санкт — Петербург XIX века, и отправиться в город с тем же названием, только в век XXI — й. Подошло время показаться Роберту Семеновичу — врачу, к которому недавно привел ее доктор Кузнецов, чтобы исцелить от страшного недуга. Адини исправно принимала таблетки, которые ей велел принимать доктор, а Ольга Валерьевна исправно колола ей в ягодицу лекарство. И теперь надо было снова предстать перед смешым, и в то же время строгим Робертом Семеновичем, чтобы проверить — как идет лечение.
С Адини в будущее отправлялась ее дуэнья — Ольга Валерьевна Румянцева — и Сергеев — младший. В свое время Николай отправлялся, как поняла великая княжна, по каким‑то своим служебным надобностям. Но, Ольга Валерьевна шепнула ей, что Николай сам напросился сопровождать их, убедив императора, что за его дочерью нужен пригляд не только пригляд, но и охрана. Мол, мазуриков и в будущем полно, а кто, как не такой бравый молодец, как Николай сможет надежно ее защитить.
Император молча кивнул, и задумчиво посмотрел на сияющее лицо Сергеева — младшего. Он был человеком неглупым, хорошо разбирающимся в людях, и кое — какие выводы из увиденного и услышанного (а так же доложенного ему доброхотами) уже сделал. Но пока Николай Павлович хранил молчание, делая вид, что он ничего не замечает.
Конечно, он легко мог бы пресечь так неожиданно вспыхнувший роман между новоявленными "Ромео и Джульеттой". Например, отправить дочку погостить к родственникам жены в Пруссию. Но, он очень любил Адини, и прекрасно понимал — как тяжело ей будет пережить разлуку с любимым человеком.
К тому же Николай помнил, что Адини тяжело больна, и без лечения врачами из будущего ей не выжить. Вполне вероятно, что тоска погубит ее еще быстрее. Уж пусть все идет так, как идет. Адини поправится, Сергееву — младшему император подберет красавицу жену из знатного и богатого семейства. Юношеская влюбленность дочери, как считал император, пройдет сама собой. Тут, главное, не делать резких движений и торопить события.
Цесаревич Александр Николаевич тоже попытался было удрать в будущее, но тут отец проявил принципиальность, напомнив о том, что ему надо заняться устройством семейного гнездышка в Аничковом дворце.
А Ольге Румянцевой ехать к домой в XXI век ужасно не хотелось. Если говорить честно, то она влюбилась. Влюбилась в милого, немного смешного, взбалмошного и ужасно несчастного Карла Павловича Брюллова… Он нарисовал‑таки ее портрет. Сделал на одном дыхании, не отрываясь от холста, с каким‑то бешеным азартом, словно боясь потерять то, что он увидел в этой необычной женщине.