Именно его мать первая увидела и открыла письмо, хотя оно было адресовано Сен-Джону. В течение месяцев, последовавших за исчезновением Катлин, приходило множество подобного рода посланий, некоторые претендовали на то, что они посланы ею самой, другие были от психов, предлагающих информацию о местонахождении Катлин или ее тела, авторы третьих, самых терзающих душу писем, сознавались в преступлении и в ярких деталях описывали, как они убили или похитили Катлин.
Вопреки совету сына, а в некоторых случаях даже не уведомляя его, миссис Дарси отвечала на все послания.
— Мы были в осаде, моя дорогая Жаклин. В полиции меня заверили, что после нашумевшего дела всегда бывает поток писем. К тому времени, когда я перестал обращать внимание на подобные послания и связываться с их авторами, у меня было нервное истощение, а мама… Сила ее навязчивой мании приводила в изумление. Она никогда не оставляла надежды услышать голос Катлин. Она подбегает к телефону, когда тот звонит, и всегда первой получает почту. Я полагаю, что должен ожидать некоторого прогресса в ее состоянии в настоящее время, но очень трудно контролировать действия мамы, когда она находится в таком возбуждении. Сегодня я обнаружил ее стоящей в конце подъездной дорожки в ожидании прихода почтальона. Это было в семь утра!
— О Боже, — только и произнесла Жаклин. Но она сказала это со всей симпатией, на которую была способна. — Что было в письме?
— У меня нет ни малейшего представления. Я успел бросить на него быстрый взгляд, прежде чем мама начала поспешно удирать от меня, унося письмо. У мамы есть свои секретные места по всему дому. Подпись была Катлин… — Он быстро поправил себя. — Я хотел сказать, таким было ее имя.
— Я бы не стала беспокоиться об этом. — Жаклин похлопала по его руке. — Пока она — я полагаю, что это женщина, — не напишет снова и не скажет что-то, что может дать вам ключ к разгадке ее личности или ее местонахождения, полиция мало что может сделать. Но анонимные авторы писем не представляют опасности, Сен-Джон, они просто… пишут письма.
— Вы правы. — Похлопывание было ошибкой. Сен-Джон подвинулся ближе к Жаклин. — Я знал, вы поможете мне увидеть это дело в перспективе. У вас такое чувствительное, понимающее сердце… — Его пухлая рука направилась в поисках этого органа тела.
Жаклин схватила его руку и сжала ее. Сен-Джон издал легкий визг протеста.
— У меня есть одна мысль, — объявила она. — Знаете ли вы — а вы, конечно, знаете — Брюнгильду Карлсдоттир?
Имя подействовало даже эффективнее болезненного пожатия Жаклин. Сен-Джон мрачно нахмурился.