«Это же Хэллоуин — умоляла она, — всего одна ночь в году… поживи хоть чуть-чуть!»
Ная за это заплатит. Бобби ещё не знала как, но она обязательно за это заплатит.
— Не говорите, что я вас не предупреждала…
— Господи, Сэди! — заговорила, наконец, последняя участница их незаконной вечеринки и правящий монарх, Грейс Бруэр-Фэй. Она не могла выглядеть еще более скучающей, даже если бы и постаралась. — Ты можешь уже просто начать, пожалуйста? Мне не хочется торчать тут всю ночь.
Староста произнесла два последних слова в точной обольстительной манере мелодрам, одновременно поглаживая парня, к которому прильнула — все к той же симпатичной модели Холлистера. В то время, как Грейс провела пальцами по гладкой упругой смуглой коже его предплечья, Бобби не могла удержаться от мысли, какова она на ощупь. Он был великолепен, и даже это мысленное признание заставило ее щеки залиться красно-малиновым румянцем. Это было так глупо, он даже не догадывался о ее присутствии здесь. Бобби была вечным хамелеоном, который с радостью сольётся с обоями.
Сэди раздулась, словно чрезвычайно напыщенный павлин.
— Итак, эта история произошла на самом деле, прямо здесь, в Пайпер Холле. — Грейс и Ная моментально выразили недоверие. — Это правда! Все это случилось, когда моя старшая сестра училась здесь! Если вы мне не верите, то я могу позвонить ей прямо сейчас!
Бобби положила голову на плечо Нае.
— Мы можем уйти? — прошептала она, так чтобы услышала только ее подруга. — Мне осталось прочесть ещё две главы, и я только добралась до финала…
— Ты шутишь? Начинается все самое интересное! — Нью-йоркский акцент Наи, который после трех лет в Англии немного разбавился, всегда усиливался, когда она была возбуждена.
— Кто знает историю о Кровавой Мэри? — Сэди еще раз склонилась к огню. Ещё немного ближе — и её лицо растает.
Бобби неохотно подняла обессилевшую руку, так же как и парочка других.
— Вы думаете, что знаете историю… но она упростилась и изменилась, передаваясь из уст в уста. Настоящая история, оригинальная, так сказать, началась прямо здесь, в Пайпер Холле.
— Можно подумать! — рявкнул второй парень, которого красавчик, как она услышала, называл Марком. Бобби всегда было жалко парней с именем Марк. Ну кто называет ребенка в честь чего-то, что вытирают со стола на кухне[2]? Это было просто низко. Он тоже был жителем Оксли — крепкий и коренастый, с золотой серьгой в левой мочке уха. Бобби нравилось воображать, что он был батраком или трубочистом, но понимала, что это больше её окслиский снобизм, чем правда. — Я слышал эту историю тысячу раз! — продолжал он. — Был даже фильм о ней!