Этому также способствовал леденяще-холодный туман, тянувшийся с моря. Он клубился по газонам и дорожкам, плотный, как сухой лед, прямо как из ДжекПотрошительвилля. Бобби едва могла видеть дальше метра и внезапно испугалась, что край обрыва подползет, застав ее врасплох.
Кейн припарковался там же, где и вчера — рядом с покосившемся указателем, стрелки которого указывали в одну сторону на школу, в другую — на Оксли, в третью — на береговую линию. На сей раз машина оказалась настоящим Барби — мобилем — кабриолетом VW Beetle жемчужного цвета. Это, должно быть, автомобиль его мамы. И, конечно же, забравшись на пассажирское сиденье, она заметила кучу мягких игрушек, рассаженных в ряд перед задним лобовым стеклом, и подушечки на заднем сиденье.
— Приятная поездочка, — ухмыльнулась она.
— Тебе нравятся мои Beanie Babies[16]? — улыбнулся в ответ Кейн. Бобби засмеялась, и он сразу принял оскорбленный вид. — Это не шутка. Они действительно мои. Я их коллекционирую.
— О. Извини, я …
— Да шучу я, глупышка.
Бобби выдохнула с облегчением.
— Просто поезжайте, легкомысленный молодой человек.
Они ехали вглубь мрачной серой сельской местности, невыносимо медленно двигаясь на поворотах, поскольку туман не отступал. Даже свету фар не удавалось пробиться сквозь него, и деревья вдоль извилистых дорог становились все более и более костлявыми, скидывая последние цепляющиеся за них мертвые листья.
Ерзая на своем кресле, Бобби описала Кейну события прошлой ночи, и, к его чести, все, что она рассказала, было принято без всяких сомнений.
— Черт, это отстой. В твоей постели?
— Угу. Может, я никогда снова не засну. Чем ближе мы подбираемся, тем хуже становится.
Кейн на секунду отвернулся от дороги, чтобы посмотреть на нее — его глаза были полны беспокойства.
— Тебе приходится хуже, чем всем остальным.
До этого мгновения ей не приходило это в голову.
— Ага, полагаю, что так. А ты разве больше ничего не видел?
Кейн неловко поерзал.
— Есть кое-что…
— Продолжай.
— Возьми мой телефон. — Бобби взяла его с приборной панели и провела по сенсорному экрану. — Открой фотографии.
Бобби приподняла бровь.
— Хочу ли я делать это? — Одному Богу известно, что может содержаться в фотогалерее семнадцатилетнего парня.
— Это безопасно. Вроде как. — Бобби поступила так, как ее просили. Фотографии начались, как и всегда, с самых последних.
Все они были о Кейне. О мирно спящем Кейне, уткнувшимся лицом в подушку.
— Кто их снял?
Пауза.
— А ты как думаешь, кто?
— О боже, — сглотнула Бобби. — Это как будто… как будто она хочет тебя или что-то типа того. — Бобби припомнила, как сильно Мэри желала учителя, как это было всепоглощающе, и не могла удержаться, чтобы не подумать, что это значило для Кейна. Словно мертвая девушка зациклилась на них, ни на минуту не выпуская из своего поля зрения. Призрак-сталкер, ни больше ни меньше. Казалось, с каждым проходящим днем, приближаясь к пятому дню, сила Мэри увеличивалась, становясь все более навязчивой, более