Он поедал ее рот, обладая им, пробуя ее длинным, долгим лизанием. Его пальцы запутались в коротких прядях ее волосах, обхватывая ее череп, держа ее неподвижно пока он упивался ее вкусом. Его язык не спеша трахал ее, дразня ее обещанием того, что она действительно хотела.
Виктория застонала, теряясь в нем. Ее губы стали опухшими и горячими, веки отяжелели от наркотического эффекта которым Макс умело соблазнял. Его горячие слова эхом промчались в ее голове, его заявление о неконтролируемой одержимости эротического контраста до абсолютного контроля при общении с ней.
Когда она стала задыхаться, а тело стало безвольным, он отстранился от нее. Пробегаясь языком наряду с поцелуями по изгибам ее рта, он пробормотал,
- Сначала ужин.
Виктория кивнула, но разум ее не успокоился. Она уже потеряла человека, которого когда то любила. Будь она проклята, если будет тихо сидеть, пока это снова не случиться.
Макс зацепил еще один кусочек морского гребешка, окунул его с соленный сливочный соус, затем поднес к пухлым губам Виктории. Начав жевать, она замурлыкала, ее ноготки прошлись по его бедрам, когда она проглотила. Гордость и радость разлились в нем, вместе с жаром от двойной порции хорошего виски.
Она покачала головой, когда он захватил еще один кусок.
- Хватит. Я не смогу съесть еще один кусочек.
Опустив вилку, он наклонился ближе и слизнул остатки сливок с уголка ее губ. Он никогда не думал что у него буде Знакомая. Никогда не верил, что захочет ответственности. Но наблюдая за Викторией - кормя ее, купая ее, любя ее - понимал что она была причиной по которой он дышал.
- Ты принесла фильм, - напомнил он. - Ты хочешь его посмотреть?
- А ты? - Ее голос был мягким и хриплым, ее щечки покраснели от прилива жизненной силы.
Она была слишком худой, когда они впервые встретились, страдая от отсутствия Мастера, который бы заботился о ней. Она потеряла своего прежнего мага Дариуса, два столетия назад, и пренебрежение взяло верх над всем, и над ее внешним видом и над темпераментом. Она почти одичала, терроризируя Высший Совет разными вредными действиями, и перехитряя многочисленных Охотников, которых они посылали, чтобы укротить ее.
Любя в ней этот дух, Макс был осторожен в его заботе о ней с тех пор как она стала его, сохраняя твердую руку под которой Знакомая процветала, но при этом давая ей достаточно пространства чтобы она могла бросить ему вызов. Это был тонкий баланс, один из тех что сдерживал их обоих. Он любил ее каждым вздохом своего тела, желая ее с огромной нуждой, которая была неутолима.