— Почему прячешь лицо?
— Должен сообщить тебе нечто такое, что тебе незачем знать, кто я, — незнакомец пытался говорить с еврейским акцентом.
— А что, если я велю им содрать с тебя этот покров?
— Занкан не сделает такой глупости.
«Похоже, этот человек ждал меня у дома и пошел мне навстречу, — подумал Занкан, — откуда он явился в этакую рань? Царский двор только просыпается. С торговых рядов? Тогда он пришел бы в синагогу и не закрывал своего лица. Стало быть, все-таки придворный? Похоже, не молод. Значит, и пославший его не юнец. И поскольку он заявился в такую рань, весть не из приятных. Царский двор… Царица, Боголюбский или Абуласан? Нет, не царица. Царица не послала бы человека, прячущего свое лицо. Кто же его послал? Боголюбский? Абуласан? С Боголюбским у меня давно никаких связей. Да и с Абуласаном тоже… Стало быть… И все же от кого он? Посланный или подосланный?»
Занкан сделал знак Гучу и Джачу отпустить незнакомца. Тот быстро подошел к нему и зашептал:
— Занкан, спасайся, немедленно беги из города!
— Почему? — спокойно осведомился Занкан. А в голове сверкнула мысль: «Он не еврей, пытается говорить по-нашему. Выходит, хочет сбить меня с толку. Почему ему нужно, чтобы я сбежал из города?»
— Тебе сейчас нужно думать, как избежать опасности. Уноси ноги!
Занкан молча смотрел на незнакомца. Молчание затягивалось. Человек, прячущий лицо, не уточнял, почему Занкан должен бежать.
— Ты не говоришь, что мне грозит. Стало быть, ты лжешь!
Незнакомец ответил не сразу, а когда заговорил, говорил медленно, с нажимом.
— Царица изгоняет Боголюбского из страны. Царь-супруг оказался замешанным в мужеложстве — вчера он схватил Тарханисдзе за крайнюю плоть — был пьян вдрызг. Тарханисдзе ударил его, а потом пришел с повинной к амирспасалару: делайте со мной, что хотите, я поднял руку на царя-супруга.
У Занкана перехватило дыхание, столь велико было его потрясение. Какое-то время он ловил воздух открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова.
— Да, но… при чем тут… я, — выдавил он, обретя дар речи.
— Ты привез этого растленного человека в Грузию. Все только и говорят о тебе: «Что он с нами сделал, кого привез?!»
В ушах у Занкана зашумело, потом загрохотало морским прибоем, и все тело взмокло. Он закрыл глаза, пытаясь ослабить грохот в ушах, но море продолжало бушевать.
— Люди амирспасалара вот-вот заявятся к тебе домой, спасайся, Занкан!
К Занкану возвратилась способность соображать. Он стоял и думал. А потом решительно ответил:
— Кто бы ты ни был, благодарю тебя за участие, да благословит тебя Господь. Возможно, ты спас мне жизнь.