Пять часов спустя Адриан передал штурвал первому помощнику, спустился по трапу к своей каюте и несколько мгновений помедлил прежде чем войти. Он никогда не знал, чего ему ожидать, и теперь, когда опасность уменьшилась, на него навалилась усталость, он чувствовал ее каждой клеткой своего тела. Он не спал два дня.
Открыв дверь, он тотчас же понял, что покой не для него. Со смирением Адриан огорченно оглядел свою разгромленную каюту.
Вдобавок к разбитому зеркалу, осколки которого лежали на полу, страницы книги были вырваны и разбросаны по кровати, а его любимая рубашка скомкана.
Он вздохнул, заметив, что за ним внимательно наблюдают искрящиеся весельем черные глаза. И все потому, что утром после стрельбы у него не было времени прийти успокоить животное.
Адриан не знал, чего ему было жаль больше — зеркала или книги. В море книги были для него драгоценны. Они были единственным спасением в его жизни с ее постоянными переходами от страшной скуки к страшной опасности, и одной из таких опасностей он только что избежал.
И зеркало. Оно было ему нужно для бритья, а теперь ему придется одалживать его у команды. Он непоследовательно подумал о том, что у него, в конце концов, есть репутация, которую нужно поддерживать и которая часто помогала ему набирать самую лучшую команду и ремонтировать корабль в самые сжатые сроки.
Поморщившись, Адриан взглянул на свою руку. Кроме свежего ожога, там были другие, крошечные отметины на кистях рук и на запястьях. Он привык к укусам маленьких острых зубов.
На борту не было ни одного члена команды, который бы не задумывался о том, почему капитан не избавится от Сократа.
Иногда он и сам думал об этом. Никогда еще на свете не было такого сварливого, вздорного существа как то, что сидело на корточках перед Адрианом и с невыразимым удовольствием взирало на учиненный им самим разгром.
Но именно крайняя независимость этого существа и нравилась Адриану. У него вызывало восхищение то, что обезьяна осмеливалась кусать руку, которая спасла и кормила ее.
Вейд, его зачастую непочтительный первый помощник, говорил, что оба они — капитан Адриан Кэбот, известный также под именем лорда Риджли, и обезьяна Сократ — очень похожи друг на друга.
Адриан знал, что сам он мог быть злобным и временами набрасывался на друзей и обижал их. Но потом всегда испытывал раскаяние и старался загладить обиду. А Сократ нет.
И зеркало! Чертовски плохо.
Адриан не был склонен к предрассудкам. Однако из-за разбитого зеркала им овладели дурные предчувствия.
Он покачал головой, осуждая собственную глупость. Человек сам творец своей удачи. Те, кто полагается на судьбу, обречены на несчастья.