— Ми-ла-я, — Николас подвинулся на кровати, поправляя подушку так, чтобы видеть Аманду оттуда, где он лежал, — ну что ты!
— О, прости, Николас! — Она повернулась на пуфике, чтобы смотреть ему в лицо, и плотнее запахнула халат. — Я знаю, это смешно, просто я еще с лета беспокоилась из-за тебя и Эмбер. Есть вещи… детали, которые беспокоили меня все эти годы, и все это накапливалось как снежный ком и вроде бы все сходилось.
— А-а-а-а, — Николас поднял больную руку в воздух, словно раненый, просящий помощи, — хорошо, я сдаюсь. У тебя есть пять минут. Последний шанс выбросить все это из головы раз и навсегда.
Аманда задержала дыхание и села ровно, как отличница, которая наконец-то привлекла внимание учителя.
— Хорошо, — сказала она. — Ну, для начала, я думала, что Зельда твоя… — С кровати послышалось недоверчивое фырканье, за которым последовало неконтролируемое хихиканье. — Все сходилось. Все даты.
— Дорогая, что ты имеешь в виду, говоря, что даты сходились? И когда же, по твоему мнению, это случилось?
— В Тоскане.
— В Тоскане? В тот отпуск, когда все болели? Бог ты мой!
— Вы же были предоставлены самим себе, все время вместе.
— Но мы же не нарочно, милая. Вы с Дэйвом заболели.
— Ну хорошо… я видела вас. До этого. На нашей свадьбе. Я видела, как ты целовал ее.
— Да-а-а-а… и все остальные, по нескольку раз.
— Это было другое… Я слышала, как ты сказал ей… ты сказал: «Ты знаешь, что нам нужно». Ты сказал, что ты «самый счастливый мужчина в мире».
Николас какое-то время смотрел в потолок, потом хлопнул себя по лбу, изображая ужас:
— Господи! Я благодарил ее! Я забыл купить тебе подарок и в панике позвонил ей, а она сказала, что нашла кое-что, и это будет выглядеть так, словно я сам это выбрал. Она действительно нашла, и я был просто дико благодарен ей. — Аманда потрогала кисть своей левой руки и нащупала крохотные бирюзовые часы, на которых были выгравированы ее и Николаса инициалы и дата их свадьбы — 18 апреля 1993 г. Она посмотрела на кровать, Николас вопросительно поднял брови. — Что-нибудь еще? — спросил он. — У тебя осталось полторы минуты.
— Да, — сказала она почти беззвучно, — записка. Записка «Лучшей матери на свете». — Николас выглядел сбитым с толку. — С цветами на похоронах, она была написана твоим почерком.
— Да. — Николас быстро кивнул, потом поднялся на локтях, как будто этот аргумент Аманды был более серьезным. — Ох, да черт с ним! — Он взъерошил волосы. — Они все равно рано или поздно расскажут об этом. Дело в том, милая моя… Зельда — дочь Эндрю.
Глаза Аманды недоверчиво расширились.