— Ого, — пробормотал Хайдаров. — Космический снаряд…
— То-то и оно.
Скорее всего у вас сурдокамерная болезнь, доктор Стоник, думал Хайдаров. Да-с. Властолюбие, мерещатся пришельцы… Бывает. Куда чаще, чем принято думать. Но не с сотрудниками Луны-Северной, это во-первых, ибо там перманентный психологический контроль, как на Земле. Хотя — месяц она провела на Деймосе, плюс сорок дней одиночества в каюте — психоз мог и объявиться… Трехкратная смена кураторов… С другой стороны — откровенна и почти адекватна… Во всяком случае, надо поговорить с Жерменом.
Он спросил:
— Доктор Стоник, почему бы вам не обратиться к первому инженеру? Ваша информация ему интересней, чем мне.
Пассажирка энергично отмахнулась:
— Нет-нет-нет! Догадаются сами — их счастье. Не догадаются — приоритет останется за ИСЖО. Воображаю, как Такэда удивится, когда мы явимся на ремонтнике и вырежем место пробоя…
— Следовательно, я должен молчать?
— Рассчитываю на вашу профессиональную скромность.
— Мера за меру, — сказал Хайдаров. — Когда я начал говорить о гибели Шерны, вы испугались за кого-то другого. За кого?
Она вскинула голову.
Хайдаров мигал с самым простодушным видом.
Она вдруг щелкнула пальцами:
— Ладно. Мне померещилось, что… Нет. Ничего мне не мерещилось.
— Мне очень, очень важно — знать, — мягко сказал Хайдаров.
Марта пожала плечами. Лицо ее опять стало оливковым, мрачным. Встала, шагнула через комингс и проговорила, не оборачиваясь:
— Проклятый рейс…
Когда дверь закрылась, Хайдаров поднялся и бормоча, покряхтывая, обследовал оружейный шкафчик. Снаружи — ничего… Внутри — обычный комплект: газовый и пулевой пистолеты и пресловутый „ВК“ — ракетный карабин, одним снарядом которого можно свалить трех слонов. Насколько Хайдаров знал, этим оружием воспользовались лишь однажды при обстоятельствах смутных и малопонятных — из тех случаев, которые стараются поскорее забыть, или притвориться, что их не было.
Он захлопнул шкафчик. Растерянно мигая, осмотрел еще раз — снаружи. Ровным счетом ничего… Ну, блестит. Ну, одна плоскость оранжевая, другая, над изголовьем койки — белая. Тем не менее, Хайдаров знал, что Марта Стоник неспроста буравила шкаф своими очами. И право же, не потому, что он принадлежит Уйму. Скорее бы она смотрела на ящик с постельным бельем, или на клавишу бортжурнала.
Он постоял еще, покидал на ладони универсальный ключ — презент Уйма. Вызвал следующего. Предположим, что Стоник смотрела на оранжевое просто так. Любит оранжевый цвет. Предположим… А самоубийства она не задумала, уж простите. Не такой человек Марта Стоник…