Вдруг неожиданно земля ушла из-под ног и она полетела вниз. Бух! Падение вышло неприятным и болезненным. Пытаясь пошевелиться, Оливия посмотрела вверх. Небо сжалось до крошечного голубого пятнышка и находилось теперь очень высоко и пугающе далеко.
«Что случилось?»
Она осторожно подвигала вначале руками, затем ногами.
«Вроде целы…»
Встала и поняла, что очутилась в глубокой, узкой яме. Попробовала выбраться, но, сорвавшись на осыпающейся земле, вновь упала.
«Самой мне отсюда не вылезти».
— Оливер! — снова позвала она. — Ты где?
Ее голос потонул в слое сырой почвы, так и не вырвавшись наружу.
«Он не бросит меня тут, — принялась успокаивать она себя. — Обязательно найдет и поможет».
И все же еще раз прокричала:
— Оливер! Я в яме. Я упала. Помоги!
В ответ — тишина. Разумеется, относительная. По-прежнему переговаривались на своем языке птицы, пищали, издавая разные непонятные звуки, насекомые, шумели на ветру листья. Лес жил своей жизнью и не обращал на Оливию никакого внимания.
«Что-то он меня не ищет…» — переминаясь с ноги на ногу, начала она волноваться.
Опять попробовала вылезти, но все с тем же неутешительным результатом. Отряхиваясь от грязи, постаралась прогнать тревожные мысли.
«С ним все хорошо. И со мной тоже… будет…»
Становилось холодно. Земля была холодной и сырой. В подгнивших листьях начали шевелиться жирные, длинные черви, а из торчавших отовсюду грязных корней, осмелев, принялись появляться огромные жуки. Оливия почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
— Мама… — только и сумела выдавить она из себя.
— Вообще-то — Марко. — Заслоняя небо, сверху показалось делано серьезное лицо. — Как ты? Что ты там забыла?
— Марко! — Оливия радостно подпрыгнула. — Помоги мне. Я упала.
— Вижу. А как же приказ не приближаться к тебе?
— Марко, — угрожающе произнесла она, — не смешно!
— Тебе — да; в твоем положении, разумеется, не до веселья. А вот мне…
— Марко…
— Приказ… — напомнил он. — С ним что станем делать?
— Какой приказ? Забудь!
Если бы Оливия могла, она прямо на месте придушила бы наглеца.
— Хватай крепко. — Парень кинул ей веревку, в которую она тут же вцепилась. — А теперь — держись.
И он начал тянуть вверх. Спустя немного времени Оливия оказалась на свободе. Отдышавшись и стряхнув с себя часть грязи, она подошла к довольному собой Марко и залепила пощечину.
— Странный у тебя способ выражения благодарности, — хмыкнул он, потирая ушибленное место, но улыбка по-прежнему играла на его губах.
— Мог сразу помочь, а не заставлять упрашивать.
— А почем мне знать, что ты там не от меня пряталась?