После ужина уложили спать – вольный день принёс быстрый сон – Мишка как рухнул в кровать, так и мгновенно уснул. Первые лучи солнца разбудили Мишку. Поёживаясь от свежести, он спустился по лестнице в огород. Бабка Нина быстрёхонько его накормила, потеплей одела и препроводила под берег речки, где уже расположились дед Иван и ещё один незнакомый дед. Рядом дымился небольшой, в два полена, костерок. Дед Иван поднялся навстречу Мишке, познакомил его с незнакомым ему дедом Парфёнычем и протянул удочки (Мишкины подлиннее, Варькины – покороче), рассказал и показал, как насадить на крючок червяка. Сто потов сошло с Мишки, прежде чем он научился и червяка насаживать, и удочку закидывать. А пока он этому учился, деды его поддерживали и вроде бы даже не замечали его промахов, а дед Парфёныч даже успокаивал: «Получится, обязательно получится! Ты, главное, «милдруг», не спеши!»
Легендарная личность был этот Парфёныч. Это только уже потом Мишка узнал, что дед Парфёныч и дед Иван раньше строили дороги: дед Иван – бульдозеристом, дед Парфёныч – начальствовал и, как говорил дед Иван, был «голова» – много знал, многое умел. Невысокого роста, тщедушный, он обладал недюжинной внутренней силой. Обращался ко всем бабкам не иначе как «ягодка», а ко всем остальным – «милдруг», умел и договориться, и убедить, а при случае и попросить. Внуков своих любил, давно уже их вырастил и теперь по праздникам получал аккуратно звонки от них со всех концов страны, причём, деда приветствуя, внуки обращались к нему почтительно: «Парфёныч».
Мишку же потрясли другие умения Парфёныча: он умел ездить на машине, умел отремонтировать её и… виртуозно играл на баяне. Никогда игре не учился: «слухач» – он мог за считаные секунды подобрать незнакомую мелодию, правда, с годами брал инструмент всё реже и реже, так что Мишка этот нечаянный концерт, глубоко его взволновавший, слышал только один раз.
Всё это было потом, сейчас же Мишка был близок к отчаянию, и его уже не радовали ни поднимающееся солнышко, ни снующая в мелководье рыбья мелкота. Сколько он ни наблюдал за удочками, сколько ни следил за червяками – рыба не клевала, меж тем как дед Иван только и успевал поднимать удочки с рогулек и снимать рыбок в наполненный водой прозрачный пакет, который был привязан к рогульке на берегу.
«Ну-у что, «милдруг», у тебя тоже не клюёт? – обратился к Мишке Парфёныч. – А давай мы её прикормим!» Дед Иван вступил в разговор тоже: «Вы мою прикормку возьмите, я по ночи вчера много приготовил – знатная – вон, в тенёчке, под кустом лежит», – «Возьмём, обязательно возьмём, «милдруг», а то свою-то прикормку я уже рыбкам скормил», – отвечал Парфёныч.