– Вот и я так считаю. – Василиса оглянулась на оставшийся позади длинный коридор, завешанный зеркалами и картинами. – Только как тогда он выглядит?
– Понятия не имею. – Анисья свернула влево и до упора надавила на золоченую ручку двери. – Мой брат обожает секреты и всякие тайные знаки. Скорее всего, это какой‑нибудь ребус!
Дверь скрипнула под давлением Анисьиной руки, но не поддалась. Девочка попробовала еще раз, но и на этот раз ничего не вышло.
– Закрыто? – встревоженно спросила Василиса. – Твоя мама заперла дверь?
– Не думаю… – произнесла Анисья. – Это все его чертовы шуточки.
– Чьи?
– Митины, конечно! – взвизгнула Анисья и, к огромному удивлению Василисы, рухнула на колени прямо перед дверью.
– Что ты делаешь?
Анисья не ответила, злобно таращась на дверь, а потом вдруг с мольбой в голосе произнесла:
– Братец, клянусь правой ногой, что больше никогда не буду ябедничать на тебя родителям!
Раздался приглушенный щелчок, и дверь распахнулась. Анисья встала, поправила юбку и сердито взглянула на подругу, которая уже умирала со смеху. Она догадалась, что на дверь было наложено запирающие заклинание, снимаемое весьма своеобразным способом.
– Прекрати. Он и так все детство издевался надо мной.
– Видимо, было за что, – переводя дыхание, сказала Василиса и снова расхохоталась.
– Пошли, Василиса!
Комната была просторной, но угрюмой и какой‑то загруженной. На стенах висели древние гобелены, окна были занавешены тяжелыми бархатными шторами с золотыми кистями. Василиса тут же отметила относительный порядок, если не считать открытого шкафа, из которого были кучей вывалены на пол вещи.
– Не обращай внимания. Он постоянно все разбрасывает, – прокомментировала Анисья, запирая дверцу гардероба.
Стол, странным образом располагавшийся чуть ли не посередине комнаты, был уставлен ровными стопками книжек, покрытых слоем пыли. Очевидно, кроме хозяина комнаты, сюда не могла зайти даже прислуга, чтобы сделать уборку.
Анисья подошла к столу и начала по очереди выдвигать ящички, которых оказалось не меньше десятка. Василиса неторопливо огляделась, а затем присоединилась к подруге. В первом ящике обнаружились записи, ничем, кроме ровного круглого почерка, особо не примечательные: никаких пометок или схем на них не было. Дальше последовали россыпи каких‑то засушенных растений, видимо используемых ранее для приготовления зелий. В следующем ящике опять была стопка каких‑то листов, которые Анисья вручила для просмотра Василисе, а сама принялась за дальнейшее исследование стола.
– Ух ты! Что это? – вдруг подала голос рыжеволосая колдунья, указывая на акварельный пейзаж, обнаруженный ею под верхними листами, исписанными какими‑то рецептами.