– Апулей сказал: De asini umbra dis ceptare («Бесполезно спорить о тени осла», лат.). Если бы здесь было золото инков, – добавил Хулио, – я нашел бы его первым. Можешь не сомневаться, капитан Александр. Мимо рук Огненного диктатора не пройдет ни одна унция золота. Так что если ты искатель кладов, – твой путь на север, к индейцам арауканам, а если ты искатель сказок – тоже бери курс на север – в Арауканию. У местного населения ты не найдешь ни сокровищ, ни интересующих тебя сказок.
– Почему ты считаешь, что у индейцев Фуэгинов нельзя найти сказаний, легенд, былин?
– Разве это люди? Они ходят совершенно голыми, nudus quasi recens utero matris editus («голый, как из чрева матери», лат., Апулей). У них нет ни ремесел, ни культуры. Их речь не похожа на речь людей – она схожа с кудахтаньем кур, трескотней сорок и клекотом грифов. Они не смеются, не плачут, не жалеют, не мечтают. Глаза их пусты. Они ничего не хотят. Даже к еде они относятся безразлично.
– Сказано: Beati pauperis spiritu, quoniam ipsorum est regnum caelorum («Блаженны нищие духом, ибо им принадлежит Царство Небесное». Нагорная проповедь, лат.).
– Это – не люди, – продолжает Поппер, не обращая внимания на замечание Александра. – Со мной согласны и Джеймс Кук, и Роберт Фицрой, и Чарльз Дарвин. Дарвин сказал, что Фуэгины отличаются от цивилизованных людей гораздо больше, чем дикие животные от домашних. Гулливер, описывая отталкивающую внешность и отвратительные повадки Фуэгинов, называл их йеху. Этих худших из животных – иначе их не назвать, какие же они люди? – презирают даже лошади. Только Ту-эльче могут быть всадниками. Ни Яманам, ни Селькамам лошади не подчиняются. Может быть, тебе это о чем-то говорит? Яманы и Алкалуфы не могут называться даже homo erectus («человек прямоходящий», лат.). Они или сидят в лодке, или ходят по суше, подобно обезьянам, сгорбившись и на полусогнутых ногах.
– Не буду спорить, Хулио. Бесполезно пытаться переубедить тебя. Но ведь даже самых ничтожных из животных не убивают ради забавы. Ты объявил об истреблении аборигенов. Quae fuerunt vitia, mores sunt («Что было порочным, теперь считается нравственным», лат.). Sacrilegia minuta puniuntur, manga in triumphis feruntur («Мелкие преступления караются, а большие прославляются», лат., Сенека). Совсем недавно в бухте Сан-Себастьян ты устроил бойню, во время которой было убито почти тридцать индейцев.
– Это не argumentum ad rem («аргумент к делу», лат.). Я не участвовал в битве при Сан-Себастьяне. Уничтожением индейцев руководил Рамон Листа – губернатор одной из провинций Серебряной страны. Quis hominum sine vit lis natus est? Vitia erunt, dones homines («Кто из людей родился без пороков? Пороки будут до тех пор, пока будут люди»,