— Я проникну в их комнаты, — ответил Мэтью сдавленным голосом.
— Да! — сказал профессор, подняв палец. — Я бы хотел, чтобы вы ясно видели, кем я стал, Мэтью. Меня интересуют, конечно, любые формы земной жизни, но один из моих особых интересов — жизнь морская во всех ее проявлениях. Есть одна специализированная форма жизни, интригующая меня более всех прочих. Создание, которое можно бы назвать… пришельцем из иного мира. Или же… кошмаром, облеченным в плоть? Если желаете дальнейших озарений, в шесть утра у подножья главной лестницы вас встретит один из моих слуг. Пожалуйста, не опаздывайте. На этом я с вами попрощаюсь.
Мэтью встал — из уважения если не к этому человеку, то, в конце концов, к его положению хозяина. Он кивнул, так как голос пока еще не повиновался ему.
Профессор Фелл отпер дверь, приоткрыл ее и выглянул в коридор. Подождал секунду — возможно, кто-то был поблизости. Перед тем, как выйти, профессор, не глядя на Мэтью, сказал:
— Не провалите мое задание.
И ушел.
Мэтью запер за ним дверь. Он и не заметил, что руки у него стали дрожать. Подошел к умывальнику, плеснул водой в лицо. Несколько минут постоял снаружи на балконе, глядя на звезды в черном небе и слушая рокот волн.
Сам он тоже создание иного мира, подумал он. В этом мире ему места нет. Сердце его рвалось в Нью-Йорк, к друзьям, к обыденной жизни. Но чтобы он, Берри и Зед могли вернуться на эту твердую землю…
…он должен представить доказательство измены профессору Феллу — гроссмейстеру измен.
Это было почти непостижимо уму и невыносимо для души. Почти.
Мэтью набрал полные легкие соленого воздуха — не помогло.
Усталый, дошедший чуть не до полного отчаяния, он отвернулся от океана, едва не забравшего его жизнь, и потащился к кровати — искать эфирного утешения сна.
От беспокойного забытья его пробудил тихий стук в дверь. Он помедлил, прислушиваясь. Да, постучали еще раз. Кто-то определенно хотел его видеть. А который час? Прищуренный взгляд на свечку-часы: почти два часа ночи. Так какого черта? — подумал Мэтью и сел на край кровати.
— Кто там? — спросил он, но ответа не последовало. Только постучали в третий раз: тук-тук-тук. Стучавший явно ждал, чтобы ему открыли. Мэтью снова хотел окликнуть его, но понял, что бесполезно.
Если бы человек хотел ответить, то уже ответил бы. Но… может, он просто не хочет, чтобы его голос услышали в коридоре. Или же, что куда серьезнее, кто-то из Таккеров (или они оба) желает закончить работу, начатую вчера. От этой мысли Мэтью взбеленился. Хватит с него этих рыжих хамов! Хотят от него чего-то — получат. Канделябром по черепу.