«Что же мы разработали? — думал он. — И принесет ли оно всем равенство, а мне успех? Или мы начнем пятиться к первобытному строю, пойдем назад, опять к пещерам? А не права ли и та, юная боевичка? Ведь эти люди совершенно беспомощны! Они и не знают, с кем им бороться. А с другой стороны, если у них дурные наклонности, если вся их воля направлена на одно, на нарушение закона, на совершение преступления, то что же тогда плохого в наших ГСД?… Преступность‑то в этом образцовом штате и впрямь уменьшилась, и значительно… Разве это плохо?…»
* * *
В столицу штата Гаррисберг они приехали рано утром на следующий день. Это был всенародный праздник — День благодарения. Его отмечали все и во всех штатах, отмечали в последний понедельник ноября. В этот день граждане Штатов, богатые и бедные, благодарили свою землю за ее щедрость, благодарили за хорошие урожаи, за хорошее лето, за удачу.
Улицы города были усыпаны цветами. На площадях уже собрались к построению голенастые девицы в коротеньких белых юбках с булавами и жезлами в руках; толпились музыканты, сверкали начищенные старательно медные духовые трубы. Скоро вся эта пестрая толпа промарширует по центральной авеню, под грохот барабанов, музыку оркестра, вопли и аплодисменты жителей города.
Белый дом губернатора почти ничем не отличался от Белого дома президента в Вашингтоне. Такая же архитектура здания, такой же скверик перед ним, огороженный металлической решеткой, такой же фонтан перед главным входом, такая же форма у охраны, такой же государственный полосато‑звездный флаг на шпиле дома.
Ральф Хилдбер принял их в своем Овальном кабинете. По богатому и красивому узорчатому ковру ползал его сынишка, целясь в вошедших неизвестных джентльменов позолоченным кольтом. Губернатор был одет по последней моде, строго и со вкусом: двубортный коричневый шерстяной костюм, с пропущенной в материи часто золотой ниткой, переливающийся сейчас дорогой желтизной, светло‑голубая рубашка с тончайшей нитью серебра, гофрированный галстук, взявший на себя нагрузку соединить воедино оба эти цвета, создать единый гармонический ансамбль, полуботинки из кожи крокодила на толстой подошве. И губернатор казался еще выше, чем был на самом деле. Короткая стрижка выделяла большие уши губернатора, делая его загорелое лицо деревенским, открытым, спортивным, а седина на висках прибавляла солидности и степенности.
Дику губернатор понравился, он подумал, что и себе не мешало бы заказать такой костюм. И еще ему показалось сейчас маловероятным, чтобы он, этот человек, с такими умными и искренними карими глазами, так одетый, мог совершить ту аферу, о которой намекал через юную бомбометательницу «Дже».