Глава девятнадцатая ДОГАДКИ СЛЕДОВАТЕЛЯ
Следователь сам расстрогался, рисуя картины детского благополучия, хотя это и не входило в круг его обязанностей.
Сама Невзорова с каждым днем казалась ему все загадочней. Ясно было одно, что она — истеричка. Ясно было другое, что не она написала эту записку: надо быть чересчур искусной актрисой, чтобы разыграть сцену нынешнего допроса.
Ясно было третье: она ревнует Теремовского и даже сама мысль о возможности у него интимных отношений с какой-то другой дамой приводила ее в истерическое бешенство.
Но тогда кто же написал записку, которую нашел в ящике с мертвой ногой, адресованном Анне Антоновне Ратнер?
На вопрос:
— Знакомы ли вы с г-жой Ратнер?
Лидия Львовна так просто и искренне спросила:
— А какие это Ратнеры? Муж говорил, что Теремовский познакомил его с какими-то Ратнерами. Но я лично ничего о них не знаю…
«Муж знаком с Анной Антоновной!» — новое подозрение мелькнуло в голове следователя.
Сегодня он ждал ответа на телеграфный запрос в Варшаву.
Быть может, и в самом деле Невзоров жив, и тогда следствие потечет совсем по новому руслу.
Потому что, если он жив, преступление — дело его рук. Жена тут ни при чем.
Если жив — преступник, если умер — жертва.
Подали телеграмму…
Глава двадцатая ЕСЛИ ЖЕНЩИНА ЗАХОЧЕТ
— Главная достопримечательность Варшавы — Ченсто-ховский монастырь.
— Ведите, куда хотите!
— Не «ведите», а «везите!».. Ченстохов монастырь так же далеко от Варшавы, как Иматра от Петербурга!.. Мне одна знакомая говорила, что самое интересное, самое любопытное и самое восхитительное в Петербурге — это Имат-ра…
— Очевидно, ваша знакомая ездила туда не одна?
— Ну конечно. Кто же ездит в Ченстохов или на Иматру втроем… Мы тоже не возьмем мужа…
— На Иматру ездят или вдвоем, или поодиночке… Или влюбленные, или… самоубийцы.
— Ну, самоубийцы не жалуют Ясногорского монастыря, хотя там есть где покончить с собой. Я как-то гуляла на валах. Оттуда залюбовалась на цветущие клумбы монастырских садов, которые разбиты там внизу, у подножия стены. И мне так захотелось с головокружительной высоты этой святой крепости ринуться вниз и смешать свою кровь с цветами, выросшими на святой монастырской почве… Я тогда была моложе… и лучше, кажется, была…
— Почему такие мысли!.. Вы мне кажетесь такой жизнерадостной, что у вас даже в шутку мысль о самоубийстве не может проскользнуть…
— Я тогда была другой… Я узнала об измене мужа, о первой измене… Ха-ха-ха… И поехала одна в монастырь… Замаливать грехи мужа… Я была, как шальная… Я, православная, исповедовалась у паулина…