— Ну, читай, читай все по порядку!
Топилин как в чаду читал о том, как Манька-Ковбойка признала голову Петра Невзорова, с которым была близка еще в Варшаве.
О том, как она очутилась в чужом гробу с головой Петра в ногах.
О том, как жена Невзорова и его гимназическая любовь оказались чуть ли не соседками по тюрьме.
О том, как им удалось обменяться несколько раз записками.
О том, как жена Невзорова с ужасом вспомнила, что муж ей клялся, будто первым и последним грехом его ранней молодости была девица с этим странным прозвищем.
О том, что Манька-Ковбойка подозревается в убийстве с целью ограбления купца Дормидонтова.
О том, что у нее нашли перстень…
— Ведь не может быть, чтобы Невзоров не читал этих строк! Вся Россия теперь говорит об этом процессе! Ну, а раз он прочитал об аресте своей жены, разве мог не помчаться сломя голову в Петроград…
— Ха-ха-ха!.. И твоя Пенелопа с ним!..
— Не может этого быть! — гневно крикнул Василий.
— Ага! Тебя разбирает!.. Ну что же, поезжай и ты вдогонку!.. А меня, больную, брось здесь… Тебя хватит на это!..
Гладя волосы Тины, Василий задумчиво-мечтательно молчал.