— Сто?!
— Да, сто. И умирать ты будешь, как умирал бы в реальности. Испытывая всю боль и прочие прелести приближающейся смерти. Это лучше любых уговоров и тренировок научит тебя ценить жизнь.
— Но это жестоко! И вообще, я же ребенок!..
— Дженья, давай определимся. Либо ты ребенок — и я отношусь к тебе соответственно, либо ты взрослый человек в детском теле.
— Взрослый, — вздохнув, выбрала я. — Просто не так легко принять то, что ты предлагаешь! И я это… боли боюсь…
— Привыкнешь, — подозрительно равнодушно отозвался Шарт. — А вот со стрельбой «очередями» надо что-то делать. Не забывай, что парализатор берет энергию для создания игл и стрельбы из твоего собственного организма. И если ты не научишься контролировать этот процесс, то хватит тебя на одну-две такие очереди. А потом ты просто отрубишься и станешь легкой добычей.
— Дарен, ты ведь пошутил насчет ста процентов, правда? — осторожно осведомилась я. Такая реалистичность в мнемах меня почему-то не слишком радовала. — Мне не верится, что у вас обучают детей именно так.
— Ты прав. При обучении детей ставят десять-пятнадцать процентов. Для взрослых максимум — тридцать. Выше тридцати процентов используют только в спецподразделениях при обучении просхов. Для обычных гражданских ставить более высокий уровень реалистичности незаконно и опасно. Но мы с Дирком давно взломали все имеющиеся у нас мнемы и поставили максимальный уровень. Это не один и не два раза спасало нам жизнь. И тебя я буду учить так же…
Я устало смотрела на космонавта. То, что меня ждет, будет не просто больно, а мучительно. Но Дарен лучше знает этот мир. Если он считает, что столь жестокое обучение может спасти мне жизнь…
— Я согласна.
— Мудрое решение. И не беспокойся, на «Летящей» отличный медицинский отсек — сердце запускает на раз. Сейчас пообедаем, поспишь часик, и потренируем полеты.
Кажется, я поторопилась со своим согласием…
— А где полетный тренажер? — искренне удивилась я, оглядывая уже знакомое пустое помещение склада. После обеда и сна голова действительно прошла, и снова проснулось то неуемное чувство, что всегда помогало мне найти неприятности на свою пятую точку, а попросту говоря — любопытство.
— Глупость какая, — фыркнул Дарен. — На что нам этот древний хлам? Ты забыла, что я тебе рассказывал о Дирке? Он был одним из лучших пилотов Федерации и сам разрабатывал полетные мнемы с помощью нашего виртала. Причем мы никогда не продавали их. Эти полетные программы существуют в единственном экземпляре — здесь, на «Летящей».
— Дарен, что-то мне подсказывает, что ваши с Дирком мнемы рассчитаны не на новичков…