После обеда Рустам недовольно проворчал:
- Зачем ты связался с этим?
Он имел в виду офицера и бумажку, на которой Камил нацарапал несколько слов.
Камил только пожал плечами.
Ночью ребята вздрагивали, просыпались от выстрелов. Недалеко от интерната, по Абрамовскому
бульвару, проносились кавалеристы. Этот торопливый цокот и гулкие выстрелы напоминали о кишлаке.
Перед рассветом снились убитые, мутные, заискивающие глаза Джумабая и пожар.
Огромное пламя упорно лезло на Айкар. Синеватые полоски снега таяли, и вот уже горная речка
клокотала по кривой улочке кишлака.
Пожар снился часто.
Комиссия обходила интернат. Ей нравилось здание, восхищал сам факт, что в помещении женской
гимназии сейчас учатся сироты и дети бедняков.
Особенно радовался кругленький, розовощекий представитель в очках. Очки ему мешали. Он то и
дело их поправлял, сдвигал к переносице, чтобы лучше рассмотреть вещи, оставшиеся от благородных
девиц, вытаскивал из книжного шкафа толстые книги в золоченых переплетах, перелистывал, искал
картинки. Приходил в восторг, рассматривая репродукции знаменитых картин. Потом, спохватившись,
строго осуждал:
- Ай-яй-яй... Голые женщины... К чему вы держите эту грязь, товарищ директор?
Директор никогда не заглядывал в книги. Его заботило то, как накормить огромную ватагу, одеть,
обуть. Это был измотавшийся, усталый человек безо всякого опыта и малейших способностей к
хозяйствованию. Его, как он говорил, «бросили» на интернат, а он мечтает вернуться на
железнодорожную станцию, к своим вагонам.
Директор развел руками, смущенно покашлял в кулак, пообещал немедленно вышвырнуть «дрянь»
или сжечь ее.
За спиной директора выстроились преподаватели. Турки стояли будто на смотру: руки по швам.
Только русский с веселым видом изучал комиссию, с трудом сдерживая себя, чтоб не вмешаться.
Когда турок взглянул на Камила, тот понял его по-своему, ловко вынырнул из молчаливой толпы ребят
и проскочил между взрослыми.
8
- Дяденька!
Услышав неожиданно детский голос, член комиссии вздрогнул, на лету подхватил падающие очки и
отдал тяжелый том директору.
- Что тебе, мальчик?
Рядом с массивной фигурой гостя Камил выглядел совсем маленьким и худым.
- У нас нет учебников, карандашей. У нас нет рубашек. У нас очень холодно.
- Так, так, - бормотал член комиссии.
Разгорячившись, Камил продолжал:
- У нас должны быть только мусульмане. Учителями.
- Так, так.
Камил сжимал в кулачке бумажку.
- Ну-ка, мальчик, подай сюда.