- Заводчик, хозяин склада - это большой бай.
Политграмота нового учителя была предельно ясной.
- В кишлаке один бай, здесь их были сотни. У всех нужно отнять имущество и разделить поровну.
Отдать, одним словом, народу. Тогда будет счастливая жизнь.
Карим-Темнота стал самым близким человеком для ребят. Увидев издалека помятую фуражку с
красной звездочкой, мальчишки бежали навстречу. Учитель всегда приходил с новостями. Это были
вести о победах Красной Армии, о поражении басмачей. Ребята теперь волновались за судьбу всей
страны.
9
Рустам даже сжал кулаки:
- Если ты не расскажешь, я это сделаю сам.
- А эфенди?
- Что эфенди? Это чужой человек! - закричал Рустам.
- Это хороший человек.
У Камила было несколько записок, которые он должен разнести по указанным адресам.
- Дай-ка прочту.
Камил колебался.
- Ты что?
Вытянув из кармана первую попавшуюся записку, Камил отдал ее другу.
Оглянувшись по сторонам, Рустам развернул и прочитал:
«Уважаемый Нурутдин. В святую пятницу мы вас ждем». Подписи не было.
- И это все?
- Наверное...
Другие записки были подобного же содержания.
- Все-таки нужно показать Кариму, - настаивал Рустам, держа записку в руках. - Ну, решай, Или я
пойду сам.
Камил молчал.
Карим-Темнота несколько раз прочитал лаконичные строки.
- Интересно...
Он достал из кармана гимнастерки потертый свернутый листок бумаги, отыскал чистое место. Потом
старательно не переписал, а перерисовал буквы.
- Нужно отнести бумажку по адресу. И все. Твое дело - выполнить поручение.
- А эфенди?
- Эфенди - хитрая штучка. Ему, конечно, говорить ничего не надо. Сможешь язык за зубами держать?
- Карим опустил фуражку до темных густых бровей. Глаза у него тревожные, злые. Таким редко видели
молодого учителя.
- Смогу.
- Ты пойми. Здесь, в старогородских кварталах, скрывается целая банда. Сидят, выжидают.
- Понимаю.
- Дослушай, - недовольно прервал Карим. - Спугнем банду, она найдет новое место. Снова будет
прятаться. Дождется удобного момента и начнет жечь кишлаки, убивать людей.
- Понимаю.
- Вот теперь вижу, что ты понял! Иди.
- Хорошо.
Карим только сейчас почувствовал, как фуражка режет лоб. Маловата. Из-за этого даже подстригся.
Все равно виден красный рубец.
Карим был хорошим бойцом. Умел проскакать десятки километров, но сейчас приходилось выполнять
совсем иное задание. Когда Карима пригласили на работу в ГПУ, он не представлял, насколько она
сложна.
Мальчишки были голодны. В побитые окна врывался ветер. Турецкие учителя со снисходительной
улыбкой посматривали на нового воспитателя.