— Пожалуй, незнакомо. Если ты проиграла — примирись с этим. И если ты не можешь удержать своего мужа — отпусти его. Я не сочувствую жадности.
— Если бы вы были его женой, вы бы сочувствовали.
— Не думаю. Ведь мы не… — Она неожиданно улыбнулась, и от этой холодной улыбки Пуаро стало не по себе. — Поймите меня правильно. Не думайте, что Эмис Крэль соблазнил невинную девочку. Все обстояло иначе — инициатива была в моих руках. Я его встретила у знакомых, и он мне понравился. И я знала, что он будет моим.
— Хотя он и был женат?
— Ну, знаете, вывеска с надписью «В чужие владения вход воспрещен» для реальной жизни не годится. Если с женой он счастлив не был, а со мной мог бы быть, то в чем же дело? Мы живем только раз.
— Но говорили, что он был счастлив со своей женой.
Эльза покачала головой.
— Нет, они жили, как кошка с собакой. Она вечно к нему придиралась. Ужасная женщина.
Она закурила сигарету и сказала с легкой улыбкой:
— Возможно, что я к ней слишком строга. Но, право же, она была отвратительна.
— Страшная трагедия, — промолвил Пуаро.
— Да, это была страшная трагедия. — Она быстро взглянула на своего собеседника, и вдруг на ее безжизненном лице дрогнуло что-то живое. — Это убило меня, понимаете? Убило меня. Я с тех пор не живу. Я — как заспиртованная рыба в стеклянном ящике.
— Эмис Крэль играл такую большую роль в вашей жизни?
Она кивнула. Движение было странным — трогательным и доверчивым.
— Наверное, я — однолюб. — Она грустно помолчала. — Надо было последовать примеру Джульетты и заколоть себя кинжалом. Но это означало бы признать себя побежденной. Признать свою слабость.
— И вы предпочли…
— Я предпочла забыть — и забыла. Я просто перестала об этом думать и надеялась найти что-нибудь другое.
Да, Пуаро легко представил себе ее в этой роли. Красивая, богатая, соблазнительная, жадно хватающая своими хищными руками все, что могло бы наполнить пустоту ее жизни. Брак с знаменитым летчиком, потом — с известным исследователем, теперь — с лордом Дитишэмом.
— Я не лицемерна, — сказала Эльза. — Есть испанская пословица: «Бери все, что хочешь, сказал господь, но плати». Я так и поступаю: беру от жизни все, что хочу, и никогда не отказываюсь платить.
— Вы не учитываете, — заметил Пуаро, — что есть вещи, которые нельзя купить.
Она удивленно посмотрела на него.
— Я не имею в виду деньги.
— Нет, нет, — поспешно сказал Пуаро, — я понял вашу мысль. Но не на всех предметах есть этикетка. Не все продается.
— Чепуха!
Он чуть заметно улыбнулся. В ее тоне ясно слышалась самоуверенность богатой мещанки. Пуаро почувствовал жалость. Он смотрел на красивую гладкую кожу, на которой не отпечаталось время, на потухшие глаза — и вспоминал ту девушку, с которой Эмис Крэль писал когда-то портрет.