Споры прервала Да-нян; кстати, она же их и начала: вернувшись из фирмы, бросила несколько слов о судьбе котенка, забежала в ванную, поплескалась там и, когда вышла оттуда в небесно-бирюзовом китайском халатике, нежно касавшемся пола, вдруг вынула из сумки маленького, толстопузенького, круглоголового робота и тут же стала демонстрировать его способности. О котенке все сразу забыли. Робот — игрушка презабавная, ее выпустила японская фирма «Томи Когйо», где работает Да- нян. Два года назад фирма открыла в Торонто свой филиал. «Томи» — это модерные игрушки для современных детей. Они выполняют разные задания, как роботы, однако обладают самой высокой прочностью, и ребенок может играть ими, не боясь, что испортит. Сегодняшние дети, особенно мальчики, я знаю это по своему Тарасу, мечтают об электронных аппаратах, магнитофонах и прочей современной технике. Ею интересуются и женщины, пример тому — Да-нян; она хочет, чтобы электроникой увлеклась и Юнь. По мнению Да-нян, только серьезные специальности, которые до недавнего времени монополизировались исключительно мужчинами, могут освободить женщину от домашнего рабства.
— Девочка моя, — гладя Жунь Юнь по черненькой головке, говорит Да-нян, — спроси у этого робота, как его зовут. — Она ставит игрушку на ковер и выжидающе смотрит на дочь.
— Как тебя зовут, малыш? — спрашивает Юнь.
— Омнибот, — басом отвечает робот.
Да-нян что-то шепчет дочери на ухо, и та громко обращается к Омниботу.
— Омнибот, принеси мне, пожалуйста, коробку, в которую ты был упакован.
Робот неуклюже поворачивается, находит коробку, поднимает ее и несет под восторженный визг Юни. Правда, он вручает коробку не ей, а мне, но эффект от этого не меньший; я передаю коробку внучке, забираю из нее лишь рекламную бумажку, читаю; в ней сказано, что фирма «Томи-Канада» выпускает игрушки, которые осчастливливают технически мыслящих детей.
Омнибот продолжал демонстрировать свое умение; заливалась смехом и восторженно хлопала в ладоши Юнь, радовались, глядя на нее, Тарас, Джулия и Да-нян. Так мы забыли на некоторое время о бедном котенке. Я поднялся к себе в кабинет просмотреть свои записи, вспомнить, что было дальше после того, как немцы забрали у меня из школы прямо с уроков двадцать шестнадцатилетних детей и увезли их на работы в Германию. От воспоминаний о прошлом стало давить сердце, и я, едва переступив порог кабинета, проглотил успокоительную таблетку. Затем плотно закрыл дверь, чтобы не было слышно, как кричит от счастья Юнь, и уселся за стол.
…После того налета немцев дети перестали ходить в школу; родители не пускали даже младших — прошел слух, будто бы будут хватать всех подряд, если не вывозить на работы в Германию, то отправлять в госпитали — брать у детей кровь для немецких раненых. Я поехал в область узнать у начальства, что делать дальше, как поступить в подобном случае. Инспектором школ теперь был мой бывший учитель гимназии, человек высокого национального сознания и гражданского достоинства. Мы любили его, но это не мешало нам бедокурить на его уроках, так как он был слишком добрым человеком.