— Она мне говорила, — сказал Дэйв.
— Да, могу поверить, что говорила. Ну, я не стала устраивать сцену, мы поговорили, как разумные люди. Джон понял меня. И она ушла. Вот как оно было. До того несчастного случая. Я не могла находиться в больнице постоянно. Чтобы управляться в этой лавке, требуется, как минимум, два человека. У нее не было магазина. У нее были деньги. Стэннарды — старинная семья в Эль Молино. Она дежурила возле Джона днем и ночью, как мне говорили сестры. Ему постоянно вводили наркотики, а она сидела рядом, как в средневековых романах.
Ева подняла бокал и принялась его болтать. На этот раз она выпила все сразу и тихо поставила бокал на стол. В голосе ее появились ноты ржавого железа.
— Естественно, когда Джон начал что-то соображать, то подле него всегда была верная Эйприл, я же превратилась в смутное видение, которое то появлялось, то исчезало. Он не задумывался над этим. Конечно, у такого тяжелого больного просто нет возможности рассуждать. Я это знаю. Но Джон — это особый случай. Понимаете, мистер э… Брендстеттер?
Она подняла дугою бровь.
— Да, понимаю. Фамилия скандинавская. Означает «дочь Бренда». Забавно, правда?
— Почему забавно?
Она улыбнулась, но улыбка у нее была какая-то скупая, голодная.
— Вы определенно не похожи на чью-то дочь, мистер Брендстеттер.
— Внешность может быть обманчивой, — возразил он.
— Ха!
Она чуть насмешливо взглянула на Норвуда.
— Несмотря на ограниченные возможности, я вес же умею распознавать настоящего мужчину, когда вижу его.
— Джон, — напомнил он, — был «особым» случаем.
— Да, он никогда прежде не болел. Ни разу. И поэтому не знал, как справиться со своей немощью. Ох, жизнь не была к нему особенно благосклонной. С ним случались несчастья… Но, понимаете, я всегда была рядом, возле него, чтобы помочь ему пережить эти неудачи. И он знал, что на меня можно опереться. Иногда он все разбивал, я подбирала осколки. Но на этот раз я была бессильна что-либо сделать. Ему могли помочь только врачи и сестры. А он этого не понимал и посчитал изменой с моей стороны, хотя я-то чувствовала себя такой же беспомощной, как и он… А он возненавидел меня за это.
Она снова выпила.
— Мисс Стэннард тоже не могла ему помочь.
— В этом вы правы.
На губах у нее появилось что-то вроде скорбной гримасы.
— Абсолютно правы. Только он-то этого не сознавал. То, что она все время была рядом, имело огромное значение.
Руки у нее приподнялись и упали.
— Один Бог знает, что творится в голове романтика. Я никогда не была в состоянии это уразуметь. Он говорил, что она его любила.