На несколько дней все забылось, а потом мне вдруг стукнуло в голову написать рассказ, как герой, прочитав заметку о необыкновенной девочке, вдруг встречает ее и подвозит. Его я решил назвать Филиппом, а ее Корнелией. Рассказ назывался бы «Журнал». Через пару дней я вернулся к этой мысли, сел и начал писать.
Особо выдумывать не хотелось. А большинство деталей, как ни странно, я не запомнил. Я поехал в одну библиотеку, другую — журнала нигде не было. Наконец, случайно проезжая в непонятном районе, я остановился в маленькой местной библиотеке. Где нашел журнал, не смог вырвать страницу (даже выкрасть, ради искусства), сделал копию и окрыленный вернулся в чистую убранную квартиру. Как выглядит Филипп и как выгляжу я. Я — среднего роста, с обычно развитыми плечами, относительно стройным телом, темно-пепельные волосы (небольшая растительность на груди), развитые кисти рук, голубые глаза, прямой нос, несколько (летом — много) конопушек на плечах — что мне не нравится, но женский род терпит. Филиппа мне нужно было сделать не похожим на себя (вечные упреки в автобиографичности), поэтому у него черные волосы, другие плечи, гладкое тело и так далее. Уже даже одно качество различает и отводит подозрения. Хотя зачем их отводить?
В будние дни я писать не могу. Я устаю. Поэтому с надеждой (можно другую девочку — с верой) ждал уик-энда. Я сел и начал писать. Как оно пишется? Но это долго и все равно необъяснимо. Появился он, возникла она — они встретились. Откуда взялись любовные сцены, я не могу объяснить — так захотелось. После этого я остановился и надолго (вру, я никогда ничего не делаю долго), коротко задумался, куда же дальше толкать действие, двигать героев, как раскручивать Корнелию? Какой ее рисовать, какими чертами, черточками, штрихами начинить?
И тут мне пришла совершенно безумная мысль (хотя в альянсе или — новое слово — альируясь (простите, специалисты) с моим характером, она не настолько безумна).
Я взял и открыл бело-голубой справочник. Стояло двадцать два Геста. Мне стало нехорошо. Я знал, что она живет на 70-х, мужчины, соответственно, отпадали. Да, но телефон мог быть на маму или на папу. Тогда обзванивать всех? И вдруг я совершенно отчетливо увидел Корнелия Гест. Я выписал на визитную карточку одного из моих клиентов ее телефон. Сел и набрал номер. Или: взял трубку и набрал номер. Но действие от этого не меняется — я набрал номер.
Какой-то молодой и сонный голос (в четыре часа дня) спросил, кто ее спрашивает, я ответил — знакомый, последовал ответ, что ее нет, она у родителей, поправка — здесь ее вообще не бывает, а могу ли я… я ничего не знаю, туда телефон мне не велено давать, гуд бай. Я как-то был слегка удивлен, подумав, неужели это и была ее подруга, партнерша, с которой она снимает квартиру. Я тут же, разозлившись, набрал номер снова.