Визит царской четы во Францию завершился величественным парадом войск на берегу Марны. В лейб-казачьем мундире, на своей золотисто-гнедой лошади Николай II смотрел на проходящие мимо него французские войска численностью семьдесят тысяч человек. Это были альпийские стрелки, зуавы, спаги всадники в развевающихся бурнусах - и полки регулярной пехоты в алых шароварах. "Под конец парада, - по словам государя, - вся кавалерия произвела отличную атаку на трибуны". К вокзалу он ехал по дороге, вдоль которой выстроились батальоны французской пехоты. Из сотен глоток вырывалось дружное: "Vive Iemрereur!" [(Да здравствует император!"(фр.))]
В восторге от оказанного им во Франции приема государь и императрица нехотя отправились домой. "На границу мы приехали в 11 час. веч., - писал родительнице государь. - Мы в последний раз услышали наш гимн. После этого уже пошли немецкие каски, и противно стало смотреть в окно. Там, во Франции, на каждой станции слышалось "ура!" и видны были добрые и веселые лица, а тут все было черно, темно и скучно!.. Хорошо еще, что пора было спать, днем было бы гораздо грустнее".
Николаю II никогда не забыть этого взрыва чувств, проявленных к нему французами - штатскими и военными - во время первого его визита в Францию. Со временем эти теплые воспоминания, укоренившиеся в рассудке и сердце молодого государя, сослужат Франции добрую службу.
6. НОВЫЙ ЦАРЬ
Вернувшись домой, государь с головой погрузился в работу, "которой боялся всю жизнь". Перед ним лежала гора бумаг, которая росла с каждым днем. Он внимательно изучал документы, писал на полях пометы, подписывал рескрипты, приказы о представлении тех или иных лиц к очередному чину или ордену. Не успев набраться опыта, поначалу советовался с родительницей. "Я рассмотрел все дела, прошения и т.д., которые ты мне прислала, добросовестно докладывал молодой царь. Через две недели императрица мать ответила сыну: "Жаль, что приходится посылать тебе такую уйму бумаг, но так бывает всегда в начале лета, когда министры уходят в отпуск".
Однако император не всегда следовал рекомендациям Марии Федоровны. Когда та обратилась с просьбой к сыну выдать одной княгине вспомоществование из казны в миллион рублей, Николай Александрович строго отчитал августейшую родительницу. В письме от 13 августа 1895 года он указал: "Я должен поговорить с Тобой, Милая Мама, о скучных вещах... Что касается прошения или желания княгини Лопух.Дем. о прощении им долга и еще ссуде из банка 1 миллиона, то я по совести должен сказать, что обе просьбы ее удовлетворить невозможно. Я хотел бы видеть, осмелилась бы она заикнуться об этом Папа, - во всяком случае, я слышу тот ответ, который Он бы дал ей. Самое большое облегчение, которое ей можно оказать, ...это простить долг, но после этого подарить ей миллион - это сумасшествие... Хороши были бы порядки в Государственном Казначействе, если бы я, за спиной Витте (он теперь в отпуску) отдавал бы тому миллион, этой два и т.д.? Таким способом все то, что было накоплено и что составляет одну из самых блестящих страниц истории царствования дорогого Папа, а именно финансы, будут уничтожены в весьма немного лет".