— Пусть потерпит.
Цыбуля напомнил, что сержант включен в тревожную группу.
— Я сказал, пусть потерпит, — произнес Зубанов раздельно. — А теперь идите.
Цыбуля исчез так же внезапно, как и появился.
Зубанов прошелся по канцелярии, поглядел в окно. Всезнающий старшина куда-то запропастился…
В дверь робко постучали.
— Да! — резко крикнул Зубанов.
Вошла Наташа в своем просторном ситцевом платье, с блуждающей кроткой улыбкой на подурневшем лице.
— Костя, я видела, как ты спустился с вышки и решила зайти… Что там, у турков?
— Пустяки! Несколько идиотов били одного калеку.
— Это не может отразиться на границе?
— Не задавай глупых вопросов, — раздраженно ответил Зубанов.
— Может, ты позавтракаешь?
Наташа смотрела на него так нежно, что он сказал мягче:
— Ладно, сейчас.
Она вышла.
Зубанову стало жалко Наташу. Такую молодую, красивую завез на край света и теперь она сидит без дела. А ведь кончила медицинский институт и ее оставляли в Алма-Ате. Он любил Наташу и отдал бы все, чтобы она была счастлива и чтобы у нее благополучно родился ребенок, конечно, мальчик.
— Наташа, подожди! — крикнул он в окно и быстро вышел из канцелярии.
Но тут перед ним снова предстал Цыбуля:
— Товарищ лейтенант, позвонил Рыжков: турки нарушают границу!
Зубанов в два прыжка очутился у телефонного аппарата:
— Рыжков, что там у вас?
— Человек через КСП перешел, на левом фланге возле третьего камня.
— А что аскеры?
— Пропустили…
Грохот сапог сотрясал помещение. Замелькали фуражки и лица. Тревожная группа уже стояла перед Зубановым: сержант Ковригин, солдаты Свинцов и Гоберидзе. Словно из-под земли вырос Пятириков.
— Разрешите мне с ними идти? — попросил он.
— Иду я! — отрезал Зубанов. — Вы останетесь за меня.
И первым выбежал во двор. Мелькнуло лицо Наташи, испуганное, побледневшее. Вот и тропа. Ветер свистел- в ушах. Если так бежать, у третьего камня можно быть минут через десять. Он лежал за околицей села, в двадцати шагах от границы. Там и нужно перехватить нарушителя.
Вот и камень. Зубанов с разбегу упал в траву. Острая колючка впилась в ладонь. Колотилось сердце. Справа и слева залегли сержант Ковригин, солдаты Свинцов и Гоберидзе. Где нарушитель?
Слегка дрожали силуэты далеких гор. Прямо перед глазами маячил пограничный столб. Вокруг ни души.
Зубанов взглянул на ладонь, рваная царапина сочилась кровью.
— Во-он, во-он идет! — тревожно прошептал Ковригин.
По колхозной цитрусовой плантации шел человек, не прячась и не убегая. Можно было подумать, что он у себя дома.
И снова — топот ног.
Зубанов испытывал никогда еще не приходившее к нему чувство боевого азарта. Вот он, нарушитель, в нескольких шагах от него! То, ради чего он учился и приехал сюда, на край земли, — сейчас случится.