Перебирая это в уме, профессор глядел в окно на посеревшие под пасмурным небом улицы, и думал об академике. Где он сейчас?!.
...Хоть и смутно, пробовал представить это пространство...
Расположенный между Землей и бесконечностью порог... Туманный желтоватый слой, окруживший землю прозрачной скорлупой...
...И самое главное, после академика нашелся способ спасения от этого пространства: достаточно было засыпать под утро, когда слабые лучи солнца разрушают все колдовство ночи... когда исчезают непроходимые дьявольские заросли...
Эта мысль еще с утра несла небольшой покой душе...
Еще раз мысленно перелистав трехтомник "Основ психиатрии", восстановил в памяти нужный абзац: "...мания преследования наблюдается в основном в связи с возрастным переутомлением и ослаблением деятельности мозга. В этих случаях комплекс преследования наиболее ярко проявляется в сновидениях больного. Это один из основных показателей старческого психоза..."
...Дома он несколько минут, не зажигая света, вглядывался в свое отражение в зеркале.
Вчерашняя усталость на лице сменилась странной бодростью... Не было мешков, нависавших под бровями и почти закрывавших глаза, разгладились обвисшие складками морщины на щеках...
...Надо найти на верхней полке шкафа новую белую сорочку, когда-то подаренную женой на день рождения, как следует прогладить ее, потому что воротники всех остальных сорочек уже обтрепались от частых стирок. Надо еще почистить обувь, побриться.
...Разорвав пакет упаковки, профессор вытащил все тонкие иголочки, которыми сорочка была напичкана, как шипами, потом долго гладил ее на кухне. От нагретого под утюгом белого хлопка шел какой-то знакомый родной запах. Он наклонился, понюхал сорочку...
...Это был запах савана...
***
...Спустя несколько минут профессор был уже перед величественным зданием с белыми мраморными колоннами, окруженным елями, чинарами, кустами акаций...
Все произошло почти мгновенно, как во сне. Он помнил только, как сел в черную с затемненными стеклами длинную машину, беззвучно въехавшую и стоящую в углу двора, куда она совершенно не вписывалась - убогого двора, пропитанного запахами помойки, кишащего уличными кошками, старухами, целыми днями просиживающими на ржавых, поломанных скамейках, клонясь каждая в одну сторону... В салоне машины пахло чем-то странным, наподобие анаши, и этот запах, и непроницаемое, казалось, безжизненное лицо шофера, его пластилиновые руки, какие-то улицы, которые толком не удавалось рассмотреть - так быстро они ехали - все это тревожило и без того измученный в последнее время мозг профессора, и он, как во время кошмарных сновидений, хотел лишь одного - вовремя проснуться...