– По почте? – изумленно воскликнула Кейти. – Да как это может быть? – Но, увидев на конверте почерк Розы, она все поняла и улыбнулась собственной наивности.
Стюардша тоже расплылась в приветливой улыбке, пока Кейти распечатывала письмо, а затем, повторив: «Да, мэм, по почте, мэм», удалилась, оставив Кейти наслаждаться этим маленьким сюрпризом.
Письмо было недлинным, но именно таким, какого можно было ожидать от его автора. Роза представила картину того, чем, по всей вероятности, будет занята Кейти в то время, когда получит это письмо, – картину, столь близкую к истине, что Кейти заподозрила наличие у Розы провидческого дара, в особенности потому, что та любезно сопроводила описание ситуации целой серией рисунков пером, на которых Кейти была изображена лежащей ничком в койке, с ужасом отказывающейся идти на обед, с тоской глядящей назад, туда, где предположительно остались Соединенные Штаты, и выуживающей через иллюминатор при помощи согнутой булавки подводный кабель в надежде передать послание родным, чтобы те немедленно прибыли и забрали ее домой. Заканчивалось письмо короткой «поэмой», над которой Кейти смеялась до тех пор, пока миссис Эш не окликнула ее слабым голосом из своей каюты, чтобы узнать, в чем, собственно, дело.
Ты бушуй, и бушуй, и бушуй,
О капризное, вздорное море!
О пощаде тебя не прошу –
Мы с тобою связались на горе.
Хорошо малышу рыбака
Возле моря резвиться на суше!
Как на тверди земной жизнь сладка!
Там морская болезнь нас не душит.
А ужасный корабль все плывет,
Нет от качки на миг передышки,
И тоскует мой бедный живот,
И совсем мои плохи делишки.
Ты бушуй, и бушуй, и бушуй!
Потешайся над пленными вволю;
Я молитвы земле возношу,
Проклинаю тебя, свою долю
[32].
Смех очень помогает восстановить силы после морской болезни, и письмо так взбодрило Кейти, что она ухитрилась влезть в свой халат и шлепанцы и пройти через коридор в каюту миссис Эш. Эми наконец-то уснула, будить ее не стоило, так что беседовали шепотом. Миссис Эш была еще далеко не в таком состоянии, чтобы пожелать хлеба и чаю; она чувствовала себя довольно скверно.
– Эми доставила мне столько неприятностей, – сказала она. – Вчера весь день, когда ее не тошнило, она злилась и ругала меня из своей верхней койки, а мне было так плохо, что я не могла ни слова сказать в ответ. Я еще никогда не видела, чтобы она так капризничала!.. Может, наверное, показаться, что я была очень невнимательна к вам, бедная моя девочка, – не прийти поухаживать за вами! Но я, право же, даже головы не могла поднять!
– Я тоже, и чувствовала себя столь же виноватой из-за того, что не могу позаботиться о вас, – сказала Кейти. – Ну, надеюсь, для всех нас худшее позади. Судно качает теперь далеко не так сильно, как прежде, и стюардша говорит, что мы почувствуем себя гораздо, лучше, как только выберемся на палубу. Сейчас она придет, чтобы помочь мне подняться наверх. А когда проснется Эми, пожалуйста, разрешите одеть ее и тоже вывести наверх; я пригляжу там за ней, пока наша стюардша, миссис Баррет, позаботится здесь о вас.